Страна тысячи городов - [42]
В условиях широко развернувшейся торговли ремесло было довольно прибыльным занятием. Во всяком случае наш мастер, в подчинении у которого находился целый штат помощников, а возможно, и рабов, был довольно состоятельным человеком. Парадное помещение его дома украшали художественные произведения вроде гипсовой капители, на которой из кущи акантовых листьев выглядывает женская фигура. Различные бусы, украшения, гемма с изображением стоящего Геракла также свидетельствуют о немалом достатке. Хозяева дома, судя по всему, были грамотными людьми. Во всяком случае здесь найдено несколько черепков с парфянскими надписями. Они близки по почерку нисийским документам, но в отличие от них пока еще не расшифрованы специалистами.
Маргианские терракотовые статуэтки
Нередко мастера предпочитали селиться поближе к своим товарищам по ремеслу. Так было и в Мерве, где у северных ворот Гяур-калы в позднепарфянское время сложился целый квартал мукомолов. В нем было сосредоточено не менее десяти хозяйств, и в каждом имелись каменные жернова от ручных мельниц вместе с большим числом вместительных хумов для хранения готовой продукции. В основном здесь жили бедные хозяева, едва сводившие концы с концами. Выручало их, видимо, лишь выгодное положение у городских ворот, через которые проходили караваны с зерном, да и покупателей было легче найти среди заезжего люда.
Бедность и богатство, просвещенная грамотность и темное суеверие сосуществовали в этом огромном городе. Но и надменный богач, и жалкий бедняк неизменно обращались с молитвами к богам, испрашивая у них помощи в торговых делах или ища утешения. Археологами во множестве найдены в Маргиане. терракотовые статуэтки. Как и в Бактрии и Согде, они изображали всесильных божественных покровителей. Возможно, эти образки ставились у стен в домашних часовнях. Во всяком случае тыльная сторона у них, как правило, обработана грубо и начерно. Так же как и в других среднеазиатских областях, предпочтение отдавалось женскому божеству, вероятно более отзывчивому. В ранний период был распространен образ нагой богини, но к началу нашей эры наиболее популярными становятся стройные фигурки женщин, облаченных в одежды античного типа и держащих зеркало судеб в правой руке. Позднее терракотовые статуэтки становятся грубее и приземистее. Тяжелые одежды, за которыми уже совсем не чувствуется форм тела, обильно украшены нашивными бляшками. Видимо, эта мода широко распространилась в Мерве в позднепарфянский период на радость мастерам, изготовлявшим женские побрякушки.
Господствующей религией в Мерве, так же как и в Нисе, был скорее всего зороастризм. Недаром в религиозных текстах особенно подчеркивается правоверность обитателей Маргианы. Однако оказалось, что в огромном городе, транзитном пункте международной коммерции, находили приют и сторонники иных учений и верований. Буддизм, проповедовавший индийский «путь к спасению» и широко распространившийся в это время под покровительством кушанских владык, сумел проникнуть и в мервский оплот зороастризма. Здесь во II веке н. э. в юго-восточном углу Гяур-калы располагалась община буддистов, построившая башнеобразное культовое сооружение — ступу, а рядом с ней, видимо, и монастырь. Возведенная из сырцового кирпича ступа стояла на квадратной платформе размером 13 × 13 метров и была окрашена в красный цвет. Перед нею стояла огромная глиняная статуя самого Будды, также окрашенная в различные цвета и имевшая, в частности, волосы синего цвета. Трудно представить более убедительные доказательства распространения буддийского вероучения. Эта находка заставила вспомнить о том, что. согласно традиции, одним из распространителей буддизма в Китае был парфянин Ань-Шигао. Как будто именно он осуществил и первые переводы буддийских сочинений на китайский язык.
Однако буддийская община недолго продержалась во враждебном окружении иноверцев. В послепарфянское время статуя Будды упала, возможно в результате землетрясения. Но более опасной для поклонников Сакья-Муни оказалась человеческая ненависть. Священные постройки были разгромлены. Уцелевшие подвижники укрыли в тайнике огромную глиняную голову пострадавшего божества и несколько священных книг, запрятанных в глиняный сосуд. Расположение тайника оказалось достаточно удачным. Драгоценные реликвии пролежали в нем более полутора тысяч лет, пока не были обнаружены ликующими археологами.
Впрочем, упадок и разрушение стали как бы символом наступившей эпохи. В IV–V веках н. э. многие маргианские поселения хиреют и забрасываются. Запустение коснулось и самого Мерва — целые кварталы стоят покинутыми и дождевая вода постепенно превращает глинобитные дома в бесформенные бугры и холмы. Кончается история Мерва — Антиохии Маргианской, и начинается история его развалин — городища Гяур-калы. Оно было первым среди гигантских руин старого Мерва, первым в цепочке памятников минувших поколений, протянувшейся от эпохи ахеменидских властителей до наших дней.
Примечание. Хроникальные сообщения о раскопках древнего Мерва и изучении маргианских городов помещены в «Трудах ЮТАКЭ», т. V, Ашхабад, 1955. См. также статью М. Е. Массона в «Вестнике древней истории», 1951, № 4. Публикации развернутых отчетов посвящены два тома «Трудов ЮТАКЭ»: т. XI, Ашхабад, 1962 и т. XII, Ашхабад, 1963. Парфянским крепостям посвящена статья Г. А. Кошеленко в «Советской археологии», 1963, № 2, 1958. Новые работы освещены в статье М. Е. Массона в «Известиях АН Туркменской ССР». 1963, № 3. Сведения об упоминании тагмадаров в нисийских документах любезно сообщены В. А. Лившицем. О правителе Санабаре см. статью В. М. Массона в «Трудах Государственного Исторического музея», вып. XXVI, М., 1957.
