Страна тысячи городов - [39]

Третью линию образовывали стены собственно города, мощный квадрат которого возник еще в пору селевкидского владычества. Теперь городские стены укрепились благодаря нескольким последовательным пристройкам. Под их панцирем оказалась погребенной древняя селевкидская стена. Прямоугольные башни фланкировали крепостной обвод Гяур-калы.

Наконец, последним оплотом обороняющихся должна была служить цитадель — Эрк-кала. Эта древняя столица оазиса теперь как бы затерялась в гигантском новом городе. Высота стен цитадели в среднем достигала 26 метров, а над ними еще возвышались крепостные башни, не выступавшие, правда, за линию стены. Этот акрополь имел одни-единственные ворота, к которым вел крутой откос-пандус. При этом' линия въезда проходила таким образом, что поднимающийся здесь воин был обращен к стене цитадели незащищенным правым боком (Правой рукой он сжимал копье или меч, а щит обычно висел на левой). Этот прием военных инженеров древности был успешно применен в мервском акрополе. Его стены достигали такой толщины, что по сути дела уже являлись не стенами, а платформой. В частности, на массивной стене-платформе в южной части Эрк-калы в парфянское время, как на фундаменте, было возведено монументальное строение.

В ходе изучения системы обороны Антиохии Маргианской было сделано еще одно интересное наблюдение, показывающее, каких успехов достигло военное искусство вооруженных сил Парфии. Римские авторы отрицали наличие у парфян каких-либо осадных машин. Естественно, что для Рима, создателя превосходно налаженного армейского механизма, их восточные соперники оставались в первую очередь вездесущими конниками. Их яростными атаками римляне были склонны объяснять все свои неудачи и поражения. Однако оказалось, что парфянский Мерв буквально усыпан целыми и битыми ядрами, изготовлявшимися преимущественно из обожженной глины. В цитадели имелись специальные мастерские по их изготовлению. Вес ядер диаметром 10–14 сантиметров не превышает 3–3,5 килограмма, а ядра диаметром 20–21 сантиметр достигают уже десятикилограммового веса. Стало совершенно ясно, что парфяне были хорошо знакомы с камнеметными машинами, вероятно навесного действия. Если они и не всегда сопровождали армию в походе, чтобы не сковывать ее оперативности, то с успехом применялись для обороны городов.

Между тем значение города, расположенного на северо-востоке парфянских владений, все возрастало. Как мы уже видели, рассматривая историю Нисы, при младших Аршакидах начинается постепенное обособление отдельных провинций парфянской державы. Это явление отмечено и в истории Маргианы. Убедиться в этом нам помогло разрешение одной нумизматической загадки, почти столетие волновавшей исследователей древних монет.

Поскольку ранняя история Средней Азии слабо освещена письменными источниками, ученые уже как-то привыкли, что многие правители Согда, Бактрии, да и ряда более южных областей известны только по выпущенным ими монетам. Иначе дело обстояло с Парфией. Римские политики постоянно старались быть в курсе ее внутренних дел. Эта осведомленность отразилась и в сочинениях историков вечного города, которые неоднократно упоминают различных парфянских царей. Но вот нумизматам стала известна новая группа монет. По своему облику и весу они были типично парфянскими и могли быть отнесены к последней трети I века н. э. Лицо, выпустившее эти серебряные и бронзовые монеты, именовало себя «царь царей, великий Санабар». Даже титул «царь царей» весьма характерен для правящих Аршакидов! Однако в это время истинными «царями царей» были Аршакид Вологез I, а после него Пакор II и Вологез II, занимавшие ктесифонский трон. О них сообщают письменные источники. Во множестве известны и монеты, выпущенные этими представителями династии Аршакидов. Кто же в таком случае Санабар?

Историки и нумизматы постарались сразу же пристроить новоявленного царя. Самыми крайними областями на востоке, которых достигало парфянское влияние, были юг Афганистана и северо-запад Индии. Здесь в I веке н. э. образовалось даже независимое владение, получившее у исследователей наименование индо-парфянского царства. Его правители имели типично парфянские имена, характерные аршакидские титулы и даже царские одежды сшиты были по парфянской моде. Но на оборотной стороне своих монет они помещали также индийские надписи, ориентируясь на основную массу своих подданных. Исследователи единогласно решили, что Санабар был последним из числа этих парфянских династов, держава которых пала под давлением набиравшего силы кушанского государства. Однако ни на одной монете Санабара не было и следов индийских надписей. Наоборот, здесь встречались наряду с традиционными греческими текстами и надписи на парфянском языке, очень близкие документам из нисийского архива. Ничего подобного не наблюдалось ни у одного другого правителя Индо-Парфии.

За сто лет, прошедших со времени открытия первых монет Санабара, было обнаружено еще несколько монет с его именем, но это почти ничего не объяснило в истории загадочного правителя. Ответ неожиданно принесли широко развернувшиеся археологические исследования в Маргиане. Здесь повсюду, и в руинах самой величавой столицы, и на развалинах окрестных поселков и крепостей, парфянские монеты встречались в изобилии. В большинстве своем это были бронзовые кружки, выпущенные на монетном дворе Антиохии Маргианской, в знак чего многие из них имели на оборотной стороне букву «А». Оказалось, что на огромном количестве этих маргианских монет есть портрет Санабара. Только теперь стало понятным происхождение тех редких монет, собранных в музеях, над которыми колдовали нумизматы и исследователи древней истории. Маргиана входила в состав владений загадочного Санабара, а быть может, и была его главным уделом — в этом не оставалось никаких сомнений. Ведь и на ранее опубликованных монетах этого правителя как метка монетного двора стояла также буква «А»!