Страна коров - [153]
Когда я наконец оторвался от всего этого, у меня в дверях стоял Рауль.
– Чарли! – сказал он.
– Рауль! Вы вернулись!
– Это самоочевидно. Вы по мне скучали?
– Конечно. Вы замечательно выглядите. Как прошел ваш отпуск? Как Техас?
– Чудесно. Это совершенно потрясающее место. Вдохновляющее и безукоризненное. Напоминает Готический квартал в конце лета[43]. Вот, я вам привез…
Рауль протянул мне пару сапог из змеиной кожи.
– Это мне? – сказал я и взял сапоги.
– Надеюсь, подойдут.
– Я в этом уверен. А эти кожаные наштанники тоже мне?
Он кивнул и улыбнулся. Я пожал ему руку. Мы обнялись.
– Я так рад, что вы вернулись! – сказал я. – Простите, что не подумал вам что-нибудь раздобыть на Рождество. Для меня тут в кампусе время оказалось неожиданно насыщенным! Я был страшно занят. То есть, как будто весь мир совсем переменился. Может даже возникнуть ощущение, что вы вернулись вообще в совершенно другой мир, Рауль.
– Да всего месяц же прошел…
– Ага, но после вашего отъезда столько всего произошло! Вы поразитесь, когда услышите. Столько всего, на самом деле, что я даже не знаю, с чего начать…
– Эй, эй, притормозите-ка! Я только заглянул поздороваться. И сапоги с себя скинуть. И наштанники.
– Точно! Мне просто нужно вам столько всего рассказать, Рауль. Столько всего интересного возымело место. Но все происходит так быстро, что я даже не знаю, с чего начать…
– Может, начать с начала?..
– Точно! Начало. Хорошая мысль. Садитесь-ка вот на этот стул, Рауль, и позвольте мне рассказать вам с самого начала обо всем, что произошло после вашего отъезда. Видите ли, как только вы уехали в Техас, я первым делом выхватил у себя из кармана два пузырька и принял по пилюле из каждого…
– Вы до сих пор потребляете пилюли, что Расти и Гуэн дали вам в прошлом семестре?
– Да!
– Они начали действовать?
– Да!
– Правда?
– Да!
– Хотите сказать, они вам на самом деле помогают?
– Да!
– Которая? Пилюля, чтоб заснуть? Или та, чтоб не засыпать?
– Обе! Они обе помогают, как и предписано. Вот эта пилюля помогает мне вообще не засыпать… а вон та не дает никогда по-настоящему проснуться. И вот так, благодаря этим двум поразительным пилюлям, я сумел оставаться в постоянном состоянии псевдосна и полубодрствования. Что хотите говорите о современных изобретениях, Рауль, – сокрушайтесь об опасностях распутной технологии, если надо, – но две эти пилюли – это совсем другое дело! Легко глотаются. Недороги. В высшей степени более съедобны, нежели их альтернативы. А взятые вместе они поддержали мою решимость и помогли мне продраться через все каникулы по пути к прибытию наших ведомственных аккредиторов и кульминации нашего празднования рождественской недели в кафетерии!..
– Стало быть, жизнь хороша?
– Жизнь замечательна!
– Ну тогда расскажите мне, что еще произошло после того, как вы приняли эти таблетки…
– Жуть сколько всего, Рауль! Столько, что просто невероятно! Понимаете, я завершил заседание своей фокус-группы и написал отчет, а Бесси сунула руку мне в трусы, и доктор Фелч вычистил пепельницу. Затем мы с Бесси провели краткое подведение итогов, и она мне дала кусок кекса с цукатами, который ее мать приготовила мне, а после этого я вернулся домой к себе в одинокую квартиру, но она была не настолько одинока, как я считал, и потому я приготовил чай и выбрил себе лицо, и принялся за усиленное исследование интегрального исчисления. Довольно удивительно, Рауль, но после вашего отъезда я действительно полюбил математику! И само по себе это немалое чудо: куда там, теперь я люблю ее больше, чем в начальной школе, – а это что-то да значит, потому что в начальной школе у меня была прелестная учительница, носившая цветастые платья, открывавшие всем вид на свои колени! У нее была привычка сидеть за столом, закинув ногу на ногу так откровенно – вот эдак, – и нам всем удавалось мимолетно подглядеть полоску кожи у нее вверху бедра. Только это было давно. А теперь женщины так редко носят цветастые платья. Но… о чем я говорил?
– О своей новообретенной любви к математике.
– А, верно. Значит, э-э, да, я изучал матанализ у себя в квартире, еженощно, – растянувшись на полу, на столе, у стены, – и это переживание раскрыло мне глаза, Рауль. Опыт этот был поистине поучителен. Но занимался я не только этим. Ежедневно я проводил свои дни с Уиллом Смиткоутом в кафетерии, слушая его воспоминания о будущем. Он довольно-таки скептически настроен касательно того, достигнем мы его или нет. Но мне кажется, мы уже почти там… я правда так думаю. Сдается, оно почти уже с нами…
– Что именно?
– Будущее! Временами оно может казаться безнадежно далеким, но я думаю, мы почти прибыли. Оно будет здесь в любой миг. Только послушайте… может, вам слышен его приход?..
Рауль прислушался.
– Я ничего не слышу…
– Тут нужно терпение.
– Я ведомственный научный работник, Чарли. Терпение не входит в число моих добродетелей.
