Страна гор и легенд - [69]

СТАРЫЙ КЕРИМ ИЗ СТАРОГО ГОРОДА

Развернув как-то утром «Кабул Таймс» на третьей странице, где обычно помещаются репортажи и сообщения о кабульской жизни, я обратил внимание на заголовок. «Не ходите к врачу, обращайтесь к Кериму! — призывал он. В небольшой заметке рассказывалось об одном из популярных змееловов и врачевателей, получившем среди кабульцев прозвище Маргир (Змеелов).

Глинобитный дом Керима, где он жил со всем своим семейством, располагался в старом городе. Найти его оказалось делом нелегким, но все стало на свои места, когда наконец был обнаружен главный ориентир — торговая школа. У Керима самая обычная городская лавка, но почти пустая. Лишь в глубине стоит несколько старых деревянных ящиков и больших металлических банок из-под кофе «Максвелл Хауз». В них Керим держит своих «подопечных».

На корточках сидел грузный старик лет шестидесяти. Седая борода «лопатой» до воротника. Поверх старой рубашки и жакета надет видавший виды пиджак, размера на два больше нужного. В правой руке хозяин держит небольшую кобру. Змея совершенно неподвижна, и сначала кажется, что это резиновая игрушка. Но когда, видимо почувствовав чужие шаги, она стала резко мотать головой, Керим, ловко перехватив кобру за туловище, повернулся к большой жестяной банке и сунул в нее змею. Про себя я поблагодарил старика: при виде змей я не испытываю особой радости и всегда вспоминаю, как однажды в кабульском зоопарке со мной произошел курьезный случай. Когда за чашкой чая я беседовал с директором, в его кабинет неожиданно ввалился старик-кочевник с большой плетеной корзиной в руках. Белая тряпка прикрывала свернувшуюся в клубок огромную кобру. Старик явно собирался продать змею зоопарку, но директор под каким-то предлогом не соглашался. Тогда кочевник, горячо утверждая, что его кобра самая большая и лучшая в мире (!), неосторожно приоткрыл корзину, и из нее колом поднялась рассерженная змея, как бы желая доказать справедливость слов старика. Положение становилось критическим: маленькая комната на втором этаже и два растерянных человека. Только ловкость кочевника, моментально накрывшего змею платком, избавила нас от возможных неприятностей.

Афганцы змей «любят» так же, как мы волков, и без особой охоты откликаются на зазывания редких заклинателей, скитающихся иногда по городам. Как-то в Шибаргане мне довелось увидеть представление одного факира. Он играл на тростниковой дудочке, а кобра мерно раскачивалась в такт. Зрителей собралось мало, да и те стояли на почтительном расстоянии, готовые каждую минуту пуститься врассыпную.

Другое дело Керим. К нему обращались часто. Своим ремеслом он занимался уже более полувека, давно привык к посетителям. Если верить газете, то Керим не считал себя ни гадальщиком, ни провидцем, не раздавал талисманов и амулетов. Он ловил змей и для собственного удовольствия приручал их. Прикосновением раскаленного ножа к пораженному укусом змеи месту он исцелял попавшего в беду человека. Но именно здесь не обходилось без таинственности: Керим никому на рассказывал, из какого «булата» сделан его «заветный» нож, а врачевание сопровождал нашептыванием каких-то заклинаний. Говорят, он лечил и другие недуги. Больную печень, например, Керим лечил так: бросал в котел несколько стебельков какой-то травы, смешивал их с растительным маслом и растирал смесь до тех пор, пока она не приобретала желтый цвет. Эту процедуру он проделывал на глазах у пациента три раза, также сопровождая приготовление магически шепотом, после чего… считал больного вполне выздоровевшим.

Кроме знахарей и врачевателей в Кабуле и в других городах можно встретить хиромантов и гадальщиков. Этим занимаются главным образом мужчины. Обычно они располагаются у общественных зданий, чаще всего у мечетей. Я не видел, правда, чтобы к ним часто обращались, но если такое и происходит, то между гадальщиком и клиентом завязывается обстоятельная беседа, которая может длиться часами.

Фотографироваться гадальщики не любят. Однажды один мой знакомый попытался заснять гадальщика и клиента во время беседы. Но гадальщик, недовольно покосившись на камеру, загородился черным пропыленным зонтом. Добиться фотографии мне удалось, только став его клиентом. Сидя на мощеной мостовой, опершись спиной на одну из колонн перед входом в мечеть, гадальщик, казалось, дремал. Это был старик с небольшой седой бородой, в белом дастаре, закрученном на расписанной разноцветными блестками тюбетейки. Одежда его состояла из легких широких шароваp и длинной, почти до колен, рубашки, поверх которой была надета куцая, видавшая виды жилетка. К ее карману большой булавкой была прикреплена металлическая коробочка типа табакерки — талисман, скорее всего с горсткой земли из святых мест.

Перед стариком лежали небольшая книжка в картонном переплете, почти каждая страница которой была заложена листками бумаги, и восемь бронзовых фишек, похожих на тяжелые игральные кости. Я спросил, для чего все это.

— Фишки — это твоя звезда, — охотно, но лаконично ответил гадальщик. — Возьми их, перемешай и брось на землю.

Из его красноречивых жестов я понял, что таким образом должно определяться мое будущее. Когда я проделал все, что нужно, старик, быстро взглянув на кости и, вероятно, совершив уже одно из четырех действий арифметики, сказал: