Страна «гирин герен» - [43]

На защиту единства и территориальной целостности Нигерии встало федеральное правительство. В стране началась гражданская война.

Как ни уповал Оджукву на «псов войны», его армия терпела одно поражение за другим. Правительственные войска все плотнее сжимали кольцо окружения, в котором оказались сепаратисты. К середине 1969 года Биафра удерживала под своим контролем лишь десятую часть бывшей Восточной Нигерии. Оджукву нашел себе укрытие неподалеку от Орлу. 11 января 1970 года он бежал оттуда с семьей и несколькими ближайшими сообщниками за границу на самолете, который держали для него наготове в условленном месте.

Внутренний кризис отозвался тяжелой болью для нигерийского народа. В ходе войны погибло свыше миллиона людей. Были выведены из строя многие промышленные предприятия, нефтепромыслы, разрушены десятки городов и деревень, повреждены шоссейные дороги, мосты. Материальный ущерб, причиненный гражданской войной, достиг миллиарда долларов. Немалая сумма для Нигерии, если к тому же учесть, что она составляла почти треть ее тогдашнего национального продукта.

Масштабы внутреннего кризиса, жертвы, разрушения, вызванные им, были бы гораздо меньшими, если бы не закулисная игра нефтяных монополий.

Территория Биафры охватывала дельту и часть провинций, где «Шелл-Бритиш петролеум», завладевший большей частью нефтеносных площадей, все шире разворачивал добычу «черного золота». Конкуренты — американские компании «Мобил», «Галф», «Тексако», французская САФРАП, итальянская АДЖИП и другие, оказавшись обделенными, спали и видели, как бы обставить синдикат. В движении сепаратистов «акулы» нефтяного бизнеса усмотрели реальную возможность передела «сфер влияния». На счета Оджукву потекли деньги, по разным каналам ему начали переправлять оружие. Расчет был таков — Биафра закрепит свое отделение и тогда не синдикат, а ее «союзники» начнут контролировать один из крупнейших источников нефти.

Народам разных стран известно немало трагедий, когда ради обладания источниками нефти империалисты приносили и приносят в жертву жизни миллионов людей. Не случайно поэтому появилась горькая, но вполне определенно раскрывающая смысл их деяний фраза «капля нефти стоит капли крови». Гражданская война в Нигерии — еще одно тому подтверждение.

Мы пробыли в лесу под Орлу ровно столько, сколько длился рассказ Лоренса Оладжолы о Биафре и ее лидере. Уже собрались уходить, как налетел сильный ветер. Заходили стволы деревьев, сцепились ветвями кроны. От раскачки обвалился чудом уцелевший кусок крыши жилища, построенного так же непрочно, как и замешанная на гнилой закваске национализма «империя» Оджукву.

С прекращением существования Биафры рухнули и планы врагов Нигерии. Они рассчитывали, что после кризиса страна будет ослаблена и вряд ли сможет противостоять неоколониалистскому натиску. Нигерия, однако, вышла из серьезного испытания не надломленной, а полной веры в свои силы. В историю же деяний нефтяных компаний была вписана еще одна черная страница.

В тот же день я был в Алеса-Элеме, километрах в пятнадцати к юго-востоку от Порт-Харкорта. От города туда минут десять хода на машине. Уже при выезде из Порт-Харкорта, впереди на плоской равнине с редкими пальмами, замаячили блестящие металлические колонны и похожие на огромные кастрюли резервуары. По мере приближения они вырастали на глазах до неимоверных размеров. Это местный нефтеперегонный завод. Я подъехал к административному зданию с вывеской «Нигерийская нефтеперерабатывающая компания».

Меня принимал в своем рабочем кабинете инженер Фаволе Эке. Кабинет как кабинет: письменный стол, на котором два открытых ящичка — для «in» («входящих») и «out» («исходящих») документов, вертящийся стул, где восседал хозяин, два кресла для посетителей.

Фаволе Эке — из новой плеяды молодых нигерийцев, выпускников местных университетов. Таким, как он, федеральные власти, делающие ставку на национальные кадры, все более передают бразды правления в промышленности. Хозяин кабинета, видимо, не раз имел дело с журналистами и сразу же после знакомства и обычных в таких случаях взаимных любезностей стал рассказывать о заводе.

Вопрос о строительстве предприятия возник сразу же после 1960 года, когда Нигерия добилась независимости. «Шелл-Бритиш петролеум» скрепя сердце был вынужден согласиться с требованием правительства о сооружении на территории страны завода, как только добыча нефти синдикатом превысит 500 тысяч тонн. Выбор пал на местечко Алеса-Элеме: оно находится неподалеку от нефтепромыслов, автомобильных и железной дорог, а также морского порта. Завод вступил в строй в конце 1965 года и перерабатывал полтора миллиона тонн сырой нефти в год.

С его пуском Нигерия несколько сократила затраты на импорт нефтепродуктов. Однако полностью проблема снабжения топливом не была решена. Четырнадцать лет, до ввода в число действующих более мощного завода в городе Варри, Нигерии приходилось закупать на внешних рынках бензин, керосин, расходуя ежегодно изрядные средства. И это при собственной нефти! Какой горький парадокс.

В войну с сепаратистами предприятие сильно пострадало, но уже в мае 1970 года, спустя пять месяцев после ее окончания, было полностью восстановлено, реконструировано и стало выдавать продукции в два раза больше своей первоначальной мощности. Заводом немало лет распоряжался синдикат.