Страна «гирин герен» - [42]

Перед 33-летним подполковником открылось широкое иоле деятельности. Нигерия лишь недавно вступила на путь независимости. Нужно было строить заводы и фабрики, школы и больницы, дома, прокладывать дороги, кормить, учить людей… Но Оджукву меньше всего думал об этом. Он занялся прежде всего наращиванием «мускулов» — начал создавать собственную армию и полицию. В его выступлениях все чаще стали проскальзывать слова о необходимости «самоопределения» игбо.

Умудренные опытом чиновники понимали, что декрет № 34 мало что менял (группы провинций были созданы таким образом, что их границы совпадали с границами прежних областей). Северяне же расценили его как посягательство на свою автономию. Утратив прежнее преобладающее влияние, эмиры, вожди, партийные функционеры, смещенные государственные служащие усмотрели в этом намерение игбо, представителями которого были А. Иронси и его окружение, навязать стране свою гегемонию. Недовольство вызывало и то, что на лучшие посты в армии, государственных учреждениях, на дипломатической службе назначались в основном восточнонигерийцы. В стране участились кровавые столкновения между племенами, обострилась обстановка.

В этих условиях в июле 1966 года произошел второй военный переворот. Правительство Якубу Говона попыталось сбить накал страстей. Было объявлено о возвращении Нигерии к федеральной системе управления, для чего власти образовали комитет по подготовке новой системы административного устройства. Вместо четырех групп провинций предполагалось создать определенное, возможно большее, число штатов. Эта мера, с одной стороны, позволяла покончить с доминированием того или иного района; с другой — в какой-то степени учитывала интересы меньшинств.

Но Оджукву и слышать не хотел о предстоящей реформе. Он в открытую отвергал идею создания штатов, навязывал превращение Нигерии в конфедерацию, разделение армии по племенному признаку, фактически вел дело к расколу страны.

27 мая 1967 года федеральное правительство обнародовало декрет о создании федерации из 12 штатов. Оджукву не был обойден вниманием: стал губернатором Восточно-Центрального штата. Однако спустя три дня, 30 мая, он заявил об отделении Восточной Нигерии, на территории которой было теперь три штата, от федерации и создании независимой республики Биафра. Обуреваемый имперскими замашками, Оджукву надеялся со временем утвердиться в качестве правителя всей Нигерии, ну а потом… Его настольной книгой стала «Майн кампф» Гитлера.

Уже первые шаги Оджукву показали, что его намерение добиться «самоопределения» Биафры — лишь дымовая завеса, чтобы скрыть истинный замысел. Сепаратисты силой пытались подчинить себе население соседних штатов, наметили взять Лагос, то есть их политика была нацелена на то, чтобы захватить власть во всей стране.

Лояльность или, наоборот, скрываемая неприязнь — лучший барометр отношения народа к планам нового режима. На двенадцать с половиной миллионов жителей Восточной Нигерии пять с половиной миллионов приходилось в то время на эфик, экои, иджо, ибибио и другие племена. Эти меньшинства не поддержали идею создания отдельного государства. Под знамена сепаратизма стали лишь игбо — соплеменники Оджукву, одурманенные националистической пропагандой.

Сил все же явно не хватало, и новоявленный «император» развернул вербовку наемников. В Биафру слетелись южноафриканские головорезы и «псы войны», пытавшиеся ранее задушить по указке Запада национально-освободительное движение в Бельгийском Конго (ныне Заир). Оджукву сформировал из них под командованием бывшего гитлеровского фельдфебеля Штайнера, которому присвоил звание «полковник», четвертую диверсионно-десантную бригаду. Эмблемой трех тысяч наемных убийц, входивших в бригаду, стала эмблема СС — череп со скрещенными костями.

События в Нигерии заострили проблему ее единства и единства всей Африки. Оказалось, что у сепаратистов есть сторонники — прежние поработители африканских народов. Империалистические круги Запада подхватили идею Оджукву о том, что «самоопределиться» в Нигерии может любое племя, сколько бы их ни было. Тезис этот полностью устраивал всех тех, кто мечтал о расколе Африки. В случае, если бы Биафра стала живым примером успешного отделения, на континенте, где национальный (или племенной) вопрос очень болезнен, началась бы цепная реакция. Различные этнические группы увидели бы в балканизации быстрый и «модный» путь к самоопределению. В итоге революционные силы Африки были бы вовлечены во внутренние междоусобицы, оставив в стороне борьбу за национальное освобождение от неоколониализма, за социальный прогресс и африканское единство. Эта хаотическая цепная реакция служила бы интересам только империалистов, но никак не народов Африки. Раскол как внутри отдельных стран, так и в масштабе континента был бы равнозначен новому его разделу и созданию на месте бывших колониальных империй сфер влияния империалистических монополий.

>«Солдаты мира» — памятник в Лагосе борцам за единство Нигерии

Именно поэтому западные державы отказались продавать оружие федеральному правительству, используя в то же время любые незаконные средства, чтобы вооружить раскольническую армию Оджукву.