Страна Эмиграция - [39]
«А вы с кем нибудь по этому поводу советовались? С юристом, например?»
«Нет, а зачем? И так все ясно?»
«Ну, хорошо! А контракт вы кому-нибудь показывали, проверяли?» — поинтересовался я.
«Надо бы. — Вздохнули приятели. — Да денег не хватает. Мы так, прочли его, что смогли. Вроде всё нормально».
Нет, не было все нормально в этом контракте и незнание языка сыграло злую шутку, но об этом позже.
Пока же, окрыленные сказочными перспективами, они заплатили деньги, вступили во владение гаражом и стали ждать прибылей.
А теперь дорогой читатель представь себе, что ваш любимый гараж, где работал и обслуживал вас старинный почти что приятель, которому было так легко объяснить всё, что случилось с вашей машиной, а между прочим потолковать о погоде, о футболе или произволе гаишников, купили, ну скажем португальцы или финны. По русски они с трудом связывают два- три слова, все нужно буквально показывать на пальцах. Теперь представь, что на той же самой улице, в том же районе существуют еще десяток подобных заведений и там вас поймут с первого слова и опять же поговорят о погоде и о видах на победу «Спартака»…
Правильно, очень скоро приятели растеряли почти всю клиентуру. По английски они понимали название частей машины, но когда им пытались объяснить (не по русски разумеется), что «такое странное шипение, когда на BRAKE нажимаешь и что-то CLUCH не к чёрту», они как финны хлопали глазами и делали вид, что всё поняли и часто делали не то, что он них хотели.
Они были хорошими специалистами (предположим — я к ним машину на ремонт не привозил), но нужно честно признать — никудышными бизнесменами. Денежных запасов на первое, самое трудное время у них не было, заняли они слишком много, проценты съедали всё, что удавалось заработать и грозный призрак банкротства встал у них за плечами.
Приятели однако не унывали — у них же был гараж, оборудование, подъемники и что там еще. Всё это можно было, а пришёл день, когда нужно было продать. Они стали искать покупателя.
«Продадим все, расплатимся с долгами и еще может что-то останется» — не унывали бизнесмены.
Тут-то подстерегла их злая ухмылка судьбы, плата за экономию на адвокате. В одно чудесное Йоганнесбургское утро к ним пришёл бывший владелец гаража, который или раздумал или вовсе и не думал уезжать из страны, с копией контракта в руках и показал им пункт, где мелким шрифтом было написано, что они не имеют права продавать этот самый гараж никому, кроме бывшего владельца и что цены устанавливаются им с учетом износа. Только если бывший владелец не захочет… Он захотел.
Помните последнюю сцену из «Ревизора»? Помните фигуру городничего в немой позе — «Вот тебе бабушка и приехали!»
Переоценка стоимости состоялась, неудачники получили едва-ли половину того, что заплатили сами, с долгами они расплачиваются, говорят, еще и сейчас, а бывший владелец сменил вывеску, написал, как водится «under new management» и скоро, вернув прежних клиентов, на переоцененном, но все еще отличном оборудовании ремонтирует машины и обсуждает шансы «Бока-Бока» в очередном первенстве мира по регби.
Одна, заключительная и пикантная подробность.
Поскольку приятели решили обойтись без адвоката и никакого юридического соглашения между ними не было, один из них умыл руки и отказался платить долги. Его не побили и не убили и скоро он открыл какой-то свой собственный бизнес, говорят, занялся ростовщичеством и своих собственных неплательщиков наставляет на путь истинный железной рукой. Бывший чемпион по восточным единоборствам работает у него debt collector — собирает а вернее всего выбивает долги.
Вернемся к Сашиной истории.
Саша и его жена были достойны друг друга. Оба напрочь отказывались признать, что нас сюда не звали и что МЫ, а не ОНИ должны приспосабливаться к обстоятельствам, оба считали, что обычные постепенная эволюция не для них. Они жаждали революции, хотели всё и сразу. Ну что ж — они в конце концов были достойными детьми России, хотя и евреями.
Что-то бесконечно Маниловское было в их планах и проектах, но они не были помещиками, как герой Гоголя и всё, связанное с ними было бесконечно жалким.
Оба носились с безумными на наш взгляд идеями завоевания Южной Африки, на осуществление которых родственники, проживающие в Канаде, регулярно снабжали их деньгами.
Это была, например вязальная машина, с помощью которой они собирались наводнить рынки Южной Африки безвкусными кофточками и нелепыми салфетками собственного производства.
Это были поездки Саши в Россию для налаживания контактов и организации необыкновенных бизнесов.
Помню, как по просьбе Лайлы З*, нашей доброй на том давнем этапе феи, мы с женой сопровождали её в дом, где жила семья Саши. Мы нужны были Лайле как переводчики, но в основном в качестве сопровождающих, что то вроде охраны. Лайлу можно было понять — дама из еврейского светского общества должна была навестить семью проживающую в (фи! Даже неприлично выговорить!) Хиллброу. Она привезла Сире (так звали Сашину жену) что-то собранное еврейской общиной для их дома и детей. Поскольку Саши не было дома, таскать весь этот хлам на третий этаж пришлось мне. Закончив и порядочно запыхавшись — не мальчик всё-таки — я вышел на балкон выходящий в замусоренное и зловонное пространство между домами. Больше половины и без того небольшого балкона занимало что-то покрытое брезентом.
Чем обернется прогулка в Океане Миров для богов, если у Сил свои планы, а в компанию навязался неугомонный Элегор, да к тому же пошаливают пираты?
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.