Страна динозавров - [119]

Через полтора дня топливо на судне иссякло. Мы преодолевали уже последние сотни, а может даже и десятки футов, которые нам было суждено пройти на этом судне. Это происходило как раз под утро. Все собирались в последний и решающий путь к земле и понимали, что подводную лодку, которая верой и правдой служила нам долгое время, придётся покинуть и притом навсегда. «Европу» следовало затопить, как только последний человек сойдёт с её борта.

Дело было печальным, но оставить судно слоняться по мировому океану капитан не мог себе позволить, не только потому, что это субмарина являлась крайне засекреченным объектом, но ещё и потому, что она могла привести к нежелательным столкновениям с другими судами, проплывающими в этом районе, грозя потопить их вместе с собой. Это не шутка, а вполне серьёзная опасность. Кроме того, подобные столкновения с оставленными на воде тонущими судами уже случались и не раз.

Затопить судно было нашей обязанностью. Места на шлюпках было мало, потому каждому члену экипажа разрешалось взять лишь то, что он мог унести на себе. При этом остальное место мы отвели на запасы еды и пресной воды, которые теперь, когда речь зашла о наших собственных жизнях, были для нас важнее самых драгоценных находок.

Буквально после обеда, проведённого практически во тьме, так как все экономили жизненно важное электричество, последние киловатты энергии закончились. Все собрали свои вещи и выбрались на верхнюю палубу. Быстро простились с субмариной, выслушали прощальную речь капитана и стали рассаживаться по шлюпкам. Большую шлюпку спустили первой. В неё поместили раненых и большинство экипажа. Затем мы спустили и вторую шлюпку, оставаясь на расстоянии одного шага от борта судна: следовало ещё подождать двоих членов нашей экспедиции, которые спустились в трюм закладывать взрывчатку.

Эти двое должны были проверить, что бы все отсеки, естественно, кроме повреждённого, были открыты, а затем поджечь фитиль и быстро покинуть судно.

Вскоре показались и наши товарищи, быстро спустились в шлюпку и вместе с нами отошли от лодки, которая с минуты на минуту должна была навсегда погрузиться в пучину Индийского океана.

На всякий случай отметили для себя координаты этого места, чтобы, если представится возможность и будет соответствующая техника, мы могли опуститься на дно за оставленными в герметических ящиках экспонатами. Исходя из возможностей этой подлодки, мы не сомневались, что в скором времени появятся и другие, с ещё большей глубиной погружения.

Только мы отошли на безопасное расстояние, как где-то внутри судна прозвучал глухой взрыв, с огромной силой, сотрясший всю подлодку. Судно словно изогнулось посредине и с лязгом раздираемого на куски металла, переломилось пополам. Задняя половина ушла под воду сразу же. Передняя же, большая часть судна, выставив вверх острую грань форштевня, медленно поползла вниз.

Капитан встал со своего места и прислонил сжатую ладонь к козырьку фуражки. Все остальные сделали это, сидя на своих метах.

Отдав честь своему судну, долгое время по праву называвшимся нашим домом, мы взялись за вёсла и медленно, постоянно сменяясь между собой и экономя свои силы, погребли в строго указанном направлении.

Исходя из карты, путь предстоял неблизкий — чуть меньше двухсот морских миль, то есть как минимум несколько дней усиленной работы вёслами, что было не мало.

Постепенно удаляясь от места, где мы навсегда, наверное, попрощались с нашим судном, мы везли в своих карманах плёнки, личные дневники и те небольшие кусочки золотой руды, найденные в Урании — наша единственная надежда ещё раз повидать загадочную страну динозавров.

Эпилог

Больше недели потребовалось нам, чтобы преодолеть необходимое расстояние.

За это время, которое, как показалось, продолжалось бесконечно долго, мы заметно отощали несмотря даже на достаточно равномерное и не очень уж скудное питание. Лица наши обветрились, обросли многодневной щетиной и покрылись плёнкой из въевшейся в неё соли, которую такой же солёной водой мы тщётно пытались смыть во время отдыха. Теперь каждый, взглянувший на нас со стороны человек, первым делом побеспокоился бы о своей безопасности, чем проявил бы интерес к нашему бедственному положению. А если к этому добавить ещё и исходивший от нас просоленный и пропотевший запах, то нас точно сочли бы за бездомных бродяг. Впрочем, и в этом была доля правды, так как прежнего дома — нашего корабля у нас уже не было.

С попутными судами нам так и не повезло: за весь переход на горизонте не появилось ни одного очертания хоть какого-нибудь корабля. Хотя повезло в другом. Всё время, что мы находились в океане, продолжалась относительно спокойная погода, без каких-либо серьёзных волн, ливней и препятствующих продвижению вперёд течений. Даже дождь побеспокоил нас всего лишь один единственный раз, редкими каплями пройдясь по нашей одежде.

Все быстро привыкли к более сильной, чем на субмарине качке и спокойно засыпали, потеплее укутавшись в шубы и одеяла, свернувшись калачиком между гребцов на рыбинах шлюпок.

Маленький клочок суши, показавшийся нам на горизонте после этих продолжительных девяти дней, проведённых на шлюпках, показался единственным спасительным лучиком, оставшимся у нас в арсенале. По сути, так оно и было.