Страна без свойств - [22]

Каждому известно, что парламент является видимостью, красивой декорацией, и, тем не менее, любой имеет возможность увидеть парламент воочию, но кто из нас хоть раз имел возможность лицезреть само «социальное партнерство», хотя бы одну из его комиссий, залы его заседаний или, на худой конец, обитые кожей двери, за которыми заседают его представители?

Возможно, это единственный в мире случай, когда сведения о социальном институте, который не просто считают весьма влиятельным или даже чрезмерно влиятельным, но признают истинным правительством страны, содержатся не в статьях конституции и не в законодательных бюллетенях, а в многочисленных научных исследованиях. Поэтому становится ясно, что это «правительство» представляется чем-то неизвестным, с научной точки зрения окончательно не установленным и требующим пристального изучения. При рассмотрении научной литературы по социальному партнерству можно заметить, что политология здесь поначалу пользовалась методами уфологии, науки о неопознанных летающих объектах, стремясь, в первую очередь, доказать само существование исследуемого предмета, а затем обретала сходство с этнографией, которая в своих научных выводах целиком опирается на свидетельства миссионеров, не имея прямого доступа к описываемому племени.

Всем штудиям по социальному партнерству в качестве эпиграфа можно предпослать фразу английского антрополога Джеймса Фрэзера, который на вопрос, знаком ли ему по собственному опыту обычай чужого племени, описанный в его книге, якобы ответил: «But Heaven forbid!».[29]

В работах, посвященных социальному партнерству, обнаруживаются попытки псевдоформализации неформального явления, всякие там клеточки, квадратики и связывающие их линии, словно на схеме, графически представляющей строго организованную структуру какого-нибудь промышленного концерна. В то же время в литературе обильно представлены многочисленные легенды из политической истории, например, пишут о том, что социальное партнерство, в сущности, являет собой «компанию игроков в тарок», дружеский кружок картежников, представляющих различные политические группировки, а личная дружба в их кругу, имеющая столь существенные политические последствия, обязана своим возникновением общему историческому опыту.

«Как уже не раз упоминалось, их, бывших узников концентрационных лагерей, несомненно, сблизили общие переживания», — вновь повторил недавно эту легенду Петер Михаэль Лингенс в еженедельнике «Вохенпрессе». В концлагерях христианские социалисты и социал-демократы смогли-де разглядеть в своих прежних политических противниках «приличных людей» и осознали, что различия в их мировоззрении несущественны по сравнению с той пропастью, которая разделяет их с национал-социализмом. «Несомненно» в этой легенде лишь то, что она действительно «не раз упоминалась». К сожалению, не существует еще одной легенды, которая бы объяснила, почему в действительности (это подтверждено фактами) ни один из основателей «паритетной комиссии», а уж тем более ни один из тех, кто расширил эту комиссию до всеобъемлющей системы, управляющей изнутри всеми сферами нашего общества, не сидел в концлагере: ни Иоганн Бем, ни Юлиус Рааб, ни Антон Бенья, ни Рудольф Заллингер. И Франц Тома, влиятельнейший представитель крестьянства в правительстве Рааба, никогда не был в концлагере; его можно считать жертвой гитлеризма лишь в том отношении, что его заявление о приеме в члены НСДАП, поданное в 1938 г., было отклонено гауляйтером в 1943 г., а его «временное членство» в нацистской партии аннулировано.

Что касается социального партнерства как института, то доподлинно известно следующее. В его основании — группа функционеров, которые хотя и выбраны демократическим путем, но выбраны для исполнения совсем иных обязанностей, не имеющих ничего общего с их деятельностью в рамках социального партнерства, поэтому они в конце концов ни за что не несут никакой ответственности. Они встречаются друг с другом как представители различных общественных группировок, которые являются не общественно-правовыми корпорациями, даже если они и выдают себя за таковые, а всего лишь объединениями, как, например, Объединение профсоюзов Австрии, которое, не будучи юридическим лицом, обладает привилегиями, не подтвержденными конституционным правом, например, может заключать коллективные договоры и для тех, кто не является его членами. Другой пример — «Конференция президентов сельскохозяйственной палаты Австрии», обычное объединение, выступающее при этом как государственный орган, что недопустимо с точки зрения конституционного права. Есть и такие объединения, которые обладают привилегиями, подтвержденными законом и одновременно противоречащими конституции страны, например, правом пополнять ряды членов за счет принудительного членства и правом автоматического взимания членских взносов.

Высшие руководители этих объединений вместе с членами правительства страны собираются за закрытыми дверями в неофициальной обстановке, образуя таким образом союз, который нигде не зарегистрирован, но, тем не менее, обладает уставом, согласно которому, например, члены союза обязуются вырабатывать единое мнение.