Страна Австралия - [5]

- А где, - спросили, - хозяйка? Светлана Семеновна Седых. Она нам записку на двери оставила.

- Это не вам записка, - сказал Кульков, - а электрику. А Светлана, сказал, - уехала в ЮАР. Только об этом - никому ни слова.

- А вы кто такой есть? - спросил у Кулькова непарный мужчина с цветами в кулаке.

- Да как вам сказать... - сказал Кульков.

- Все понятно, - сказали гости и сказали: - Так мы войдем. Светлана Семеновна нас приглашала на шестнадцать часов, а сейчас шестнадцать ноль две.

- Но ее же нет, - сказал Кульков. - И света нет тоже.

А они сказали, что приглашены месяц назад и прошли в дверь, отстранив и прижав Кулькова спиной к стене и вручив ему к тому же цветы.

А войдя, они разместились в большой комнате квартиры и стали вежливо разговаривать и беседовать, и проводить время, нужное женщинам для приготовления на кухне еды и закуски. Потом непарный мужчина позвонил куда-то по телефону, и пришла еще одна полноватой комплекции женщина. Кульков так понял, что непарный мужчина ее себе для пары пригласил, потому как подходила она ему и по возрасту, и по росту, и по всему. Но этот мужчина, являвшийся непарным, попрощался со всеми и с каждым, говоря пора, пора, извините, и ушел. А вновь пришедшая по его звонку женщина сказала Кулькову:

- Талия.

- Что талия? - сказал Кульков.

- Меня так зовут, Талия, - сказала женщина, - в честь одной из девяти муз.

- А я Кульков, - сказал Кульков и представился.

- И что вы здесь делаете? - спросила женщина Талия.

А Кульков ей сказал:

- Живу. И еще, - сказал, - жду электрика. Я его вызвал.

- А хотите со мной ждать электрика? - спросила Талия. - В моем обществе.

- Пожалуйста, - сказал Кульков. - Можно и в вашем.

И тут с кухни торжественно возвратились женщины с закусками и с посудой и они сказали, что холодильник оттаял и протек на пол и его пришлось вытереть, и садитесь, сказали, за стол, будем начинать.

И они быстро накрыли и сервировали стол, поставив один лишний прибор для отсутствующей здесь Светланы. И все дружно, в общем порыве, сели за накрытый и сервированный стол, и Кульков тоже сел со всеми, и гости приступили к еде и к питью, и к говорению тостов за здоровье Светланы Семеновны Седых и за успех ее большого и нужного дела, и за долгие годы ее жизни. А женщина Талия, она не только пила и ела, но еще и гладила Кулькова под покровом стола, проникая ладонью в самые сокровенные места его мужского организма. И Кулькову это приходилось по душе и нравилось (хоть сама эта Талия и не очень нравилась как женщина), поскольку он забыл уже, что это бывает и как бывает - тоже забыл. А в общем застолье он активной роли не играл, будучи чужим ему, этому неожиданному застолью, и инородным и еще потому не играл Кульков в нем никакой заметной роли, что ждал и не мог дождаться электрика, вызванного им в полвосьмого утра.

И когда трапеза подошла к своему логическому окончанию и, как говорится, к развязке, в дверь кто-то постучался.

- Это электрик, - сказал Кульков и, сбросив руку Талии со своей ноги, побежал отворять.

- Дождались, - сказала Талия, - сейчас будет свет и тени.

Но, конечно, никакой это стучался не электрик. Стучался сапожник. И он сказал Кулькову:

- Кстати, вы почему, - сказал, - электриком интересовались?

- Света нет, - сказал Кульков, - с утра.

- Ну так я могу посмотреть, - сказал сапожник. Я же инженер-электрик по специальности и высшему образованию.

И он открыл щит и заглянул в него. И сказал:

- Пакетник сперли, дачники хреновы.

- И что теперь делать? - спросил Кульков. - Без пакетника.

- Пассатижи есть с изолированными ручками? - сказал сапожник.

- Поищу, - сказал Кульков и, порывшись в кладовке, нашел искомые пассатижи.

А сапожник, в смысле инженер-электрик, поводил носом от провода к проводу и соединил нужные из них пассатижами. И свет в квартире зажегся, и заурчал в кухне холодильник.

- Изолента есть? - спросил сапожник.

- Поищу, - сказал Кульков и нашел в кладовке моток изоленты темно-синего цвета.

- Хорошо, - сказал сапожник и заизолировал соединения, и объяснил: Чтоб концы не торчали оголенные и не угрожали ничьей жизни.

- Спасибо вам, - сказал Кульков, - и: - может, - сказал, - зайдете выпить-закусить? Там к Светлане гости пришли.

А сапожник сказал, что не употребляет алкоголь ни в каких его проявлениях, так как закодирован до гробовой доски наглухо, и сказал:

- Если Светлана звонить будет из ЮАР, скажите ей, что сапог я сделал лучше нового. И привет от меня передайте большой и горячий.

- Передам, - сказал Кульков.

А гости спросили:

- Что, электрик приходил?

- Нет, - сказал Кульков, - сапожник. - И гости засмеялись и захохотали, приняв этот ответ Кулькова за юмор и за шутку. А он шутить и не собирался. И он сказал:

- Да, сапожник, - и вышел из комнаты, чтобы снять с двери записку, потому что звонок теперь работал исправно, как все равно часы, а сам Кульков был давно дома.

Хотя, конечно, и не дома он был в этой квартире, если понимать в общепринятом и полном смысле. Так как не дом это был для него, а временное прибежище и укрытие от непогоды, ночи и людей, откуда надо будет в положенный срок съехать неизвестно куда. Потому что у Кулькова, у него никогда не было этого "куда" и всегда он жил или у кого-то, у жены, например, или - временно. И сейчас он жил тут временно и благодаря случайной уличной встрече. Его Светлана встретила. Подобрала, можно сказать, в критический момент под забором. И она сказала: