Стожок для несуществующей козы - [3]
Ну, и тем лучше.
Леля гордо объявила, что уходит. Насовсем.
Жалко было не себя — десяти лет жизни. И своего дома с такими прирученными, такими теплыми вещами. На прощание потрогала молочную бутылку с собранным внутри парусником, смахнула пыль. Паруса, между прочим, алые — когда влюбленный Костик его клеил, она стояла рядом и подавала нужные детали.
Никаких словесных бурь — он просто поставил перед собой две бутылки мартини, белого и красного, и две рюмки. Отпивая по очереди, бубнил:
— Какой болван! Я люблю обеих, беленькую и черненькую!
Тонкие пальцы нервно двигали рюмочки по журнальному столику, точно белую и черную пешки по шахматной доске.
По зеленому лугу курсором скользил красный сарафанчик, за ним едва поспевал рыжеватый молодой человек. Субтильный юноша Макс еще только собирался всерьез на Леле жениться, поэтому капризы будущей тещи воспринимал как ритуальные походы на драконов с заслуженным бонусом в конце. Тещу чуть прижал гипертонический криз, вот она и отправила их вместо себя поливать клубнику. Дачи, собственно, пока не было — имелись шесть соток, хлипкий сарайчик, две молодые яблони плюс четыре клубничных грядки.
Грядки засаживались прошлой осенью — тогда отставленный уже Костик припер кучу «усов» с фазенды приятеля. Типа прощальный подарок, затухающий процесс. Он одиноко втыкал их в землю под холодным октябрьским дождем и кропил остатками водки. Потом палочкой нарисовал на земле сердце. Что-то оно ему напомнило.
— Где сердце — там и жопа, — грустно признался он сам себе.
К весне бывший муж был совсем забыт, а усы дружно принялись в рост и теперь составляли главный предмет матушкиной заботы.
Про ситцевый сарафанчик проясним отдельно — он был сердечно подарен Леле разлучницей-блондинкой. Непонятно — в качестве отступного, что ли? Детская непосредственность новой супруги удивляла, но оскорбленная Леля решила довести ситуацию до полного абсурда. Поэтому и сарафанчик приняла — белые журавлики по алому, почти японские.
Двое шли по луговой тропинке и беседовали… ну, скажем, о Мандельштаме. Летнее счастье отливало алым, зеленым, золотым. Леле казалось — бабочка пробила тусклый кокон и дальше начнется другая жизнь, легкокрылая, насыщенная словами и смыслами.
В начале дачной улицы проявился из полдневного марева полузнакомый сосед Федор в обнимку с фанерованной дверью. Пивное пузо из-под военной рубашки, выпуклые очки и всклоченные остатки волос.
— Этот с тобой? — спросил он, кивнув на рыженького.
— Со мной, — загордилась Леля.
— Пусть дверь поможет отнести, вам ведь в ту же сторону. А то я сердечник… — попросил он невинно.
Она смутилась.
— Максик… — но тот уже готовился к схватке с очередным драконом.
Дверь оказалась неподъемной, сначала мужчины тащили ее вдвоем, но ленивый Федор, постепенно смещая центр тяжести, как-то незаметно выскользнул и теперь, как ни в чем не бывало, трусил рядом, демонстрируя слабость и одышку.
Войдя в калитку, она неожиданно утонула в густой траве по пояс.
— Леля! — крикнула через крышу парника жена Федора Валентина. — Ты бы хоть скосила! Сил моих больше нету, ко мне твои сорняки летят! Весь участок заразила!
Соседские сотки поражали парковой чистотой.
Но не спорить же.
Она нашла в сарайчике ржавый серп и начала кланяться земле с размеренностью жницы. Если попасть в ритм, почти не устаешь. Жара невыносимая, сарафан тут же прилип. За спиной оставались кучки скошенной травы — хватило бы на небольшой стожок для несуществующей козы. В голове мерцали перламутровыми крылышками обрывки разговора.
«Слепая ласточка в чертог теней вернется…»
Максик, рухнув под яблоню в чахлую тень, что-то бормотал пересохшими губами. Раскаленный воздух вибрировал — рядом невидимый Федор, матерясь, приколачивал дверь. Невдалеке выл электрорубанок.
— Молодец, деточка! Ласточка! Мамина помощница! — слащаво запела из-за кустов смородины другая соседка, Калерия Леонидовна, чей зеленый «жигуль» сливался с цветом неблагородной сорной растительности. Ландшафтный дизайн ей давно надоел на работе — она преподавала его в Лесотехнической академии, а здесь законно расслаблялась, рассеянно бродя среди личной крапивы в ситцевых трусах-парашютах и безразмерном бюстгальтере. Голову по-крестьянски туго обтягивала косынка — непонятно было, как под ней умещается пышная шевелюра.
Будущий Лелин муж все еще отдыхал от непосильного подвига, механически сканируя газету. Судя по лицу, его настроение портилось на глазах — видимо, согласившись на поездку, он рассчитывал на физические усилия другого рода, куда более приятные. Она огорченно бросила серп и перешла на лейку.
Когда закончила поливать, с юго-запада понеслась сизая туча. Мгла сжирала новые и новые участки неба, свирепо наливаясь черным. Порыв ветра разлохматил кроны и сорвал с Калерии косынку — череп доцентши без парика оказался абсолютно лысым. Лишь через год, узнав о ее смерти, Леля сообразила про химиотерапию.
Пока бежали через луг к автобусу, дождь рухнул стеной. Стоя под ребристой крышей остановки, смотрели, как он осветляет пыльную зелень. Капли выбулькивали в земле ямки, из маленьких кратеров на светлые брюки драконоборца летела грязь, мокрый сарафан обернулся линючей тряпкой — красные потеки на ногах выглядели отвратно. Подарок блондинки, похоже, был отравленным одеянием, проклятием вслед, последним искажением пространства. Вдобавок потерялись часики, подаренные Максимом вчера, — он тут же впал в недобрую меланхолию. Его раздражала бессмысленность проведенного мероприятия. И вполне справедливо.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Василькова Ирина Васильевна, родилась в Москве, окончила геологический ф-т МГУ, Литературный институт им. А. М. Горького и ф-т психологии УРАО. Стихи, проза, пьесы публиковались в журналах «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Мир Паустовского», «Современная драматургия». Преподает литературу в московской Пироговской школе, руководит детской литературной студией «19 октября».
Ирина Василькова — поэт, прозаик, эссеист. Автор четырех поэтических и двух прозаических книг. Преподает литературу в московской Пироговской школе.
Ирина Васильевна Василькова — поэт, прозаик, учитель литературы. Окончила геологический факультет МГУ, Литературный институт имени Горького и Университет Российской академии образования. В 1971–1990 годах. работала на кафедре геохимии МГУ, с 1990 года работает учителем литературы в школе и руководит детской литературной студией. Публикуется в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Дружба народов».
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.