Стойкость - [46]

На Пискаревском кладбище сооружен монумент в память погибших во время блокады. Здесь захоронено 470 тыс. ленинградцев, умерших от голода, бомбежек и артобстрелов. Посреди площади горит Вечный огонь. И каждый человек, вступая на порог святилища, проходя мимо могил, склоняет голову в знак глубокого уважения и признательности тем, кто отдал свою жизнь в борьбе за свободу и независимость нашего Отечества.

Подвиг ленинградцев никогда не померкнет, он зовет и будет звать новые и новые поколения умножать славу нашей страны, ее материальные и духовные богатства, ее боевые и революционные традиции.

Шли дни, полные забот и надежд. Обещания, которые были даны И. В. Сталиным во время его декабрьской встречи с А. А. Ждановым, выполнялись точно. Город с каждым днем набирал силы. 17 января 1942 г. я получил указание срочно быть в Москве. Не зная причины вызова, захватив на всякий случай данные о наличии продовольствия в городе, а также расчеты о предполагаемом завозе грузов по ледовой трассе, на следующий день рано утром я вылетел в Москву.

Тяжелые испытания

1

В Москве из аэропорта я сразу поехал в Кремль. Обстановка здесь отличалась от той, которая была в октябре 1941 г. В помещениях тепло, сотрудники на вопросы отвечали охотно. Меня принял А. И. Микоян. После краткого доклада о наличии продовольствия в Ленинграде и принимаемых мерах по завозу грузов через Ладожское озеро я спросил о причине моего вызова.

— В Государственном Комитете Обороны, — ответил Микоян, — обсуждался вопрос об обеспечении фронтов вещевым имуществом и продовольствием. Многие предприятия легкой и пищевой промышленности перемещены на восток страны, запасы продовольствия уменьшились. Нужна исключительная маневренность ресурсами и постоянная связь с предприятиями. Главному интендантству трудно справляться с возросшим объемом работ, а армия должна снабжаться при любых условиях всем необходимым. Государственный Комитет Обороны решил выделить продовольственное управление из Главного интендантства и образовать Главное управление продовольственного снабжения Красной Армии, а начальником ГУПСКА назначить вас, с сохранением за вами поста наркома торговли РСФСР, — заключил Микоян[24].

Назначение было полной неожиданностью для меня. Я высказал опасение, что, не зная особенностей работы в армии, не смогу справиться с ней. Микоян ответил:

— Я тоже человек не военный, а вот занимаюсь снабжением войск. Вам будет оказана помощь со стороны начальника тыла Красной Армии Хрулева и с моей стороны. Приступайте к делу и не волнуйтесь.

Так внезапно закончилась моя работа в осажденном городе. Несмотря на тяжесть пережитых там дней, я был преисполнен желания остаться в Ленинграде. Но раздумывать над этим и сожалеть не приходилось. Возложенные на меня обязанности — руководить службой питания Вооруженных Сил Советского Союза в напряженнейший период боевых действий — были настолько важными, что мысль, как оправдать столь высокое доверие, овладела мною полностью.

Выйдя из кабинета Микояна, я тут же послал шифротелеграмму Жданову и Кузнецову.

Сообщил им о своем новом назначении и рекомендовал назначить уполномоченного Военного совета фронта для координации действий служб тыла фронта, флота и городских организаций в распределении продовольствия и контроля за его расходованием. Хотя обстановка в Ленинграде изменилась к лучшему и перспектива обеспечения людей была обнадеживающей, все же город продолжал находиться в окружении вражеских войск и осложнения не исключались. В качестве уполномоченного я назвал кандидатуру секретаря горкома партии П. Г. Лазутина. Он хорошо знал пищевую промышленность, торговлю, был твердым и вместе с тем общительным человеком. Вскоре я получил ответ. Военный совет согласился с моим предложением, и Лазутин был назначен уполномоченным Военного совета фронта. Для сохранения преемственности и оказания помощи Лазутину мой помощник полковник Кокушкин временно был оставлен в Ленинграде.

Снабжение войск продовольствием всегда имело первостепенное значение. Можно привести немало исторических примеров, когда недостаток продовольствия или плохо поставленная организация снабжения войск причиняли серьезный ущерб действующей армии.

Во Франции в 1810–1811 гг. был неурожай. Главный комиссар продовольствия армии Пьер Дарю, на которого была возложена материальная подготовка нашествия на Россию, докладывал Наполеону, что, не имея нужных запасов провианта, вступать в войну опасно. Ответ императора был кратким: «Я не хочу слышать о продовольствии». Это означало, что армия должна сама себя кормить на захваченных землях, так же, как это имело место в итальянском походе. Но на русской земле захватчиков встретили по-другому.

В книге «Наполеон Бонапарт» А. З. Манфред приводит письмо, полученное графом Тибодо, датированное 14 августа 1812 г. В нем сообщалось: «В армии умирают от голода и люди, и лошади. Русские позаботились о том, чтобы после них ничего не осталось»[25].

Академик Е. В. Тарле в своем блистательном труде «1812 год» пишет о тяжелейшем положении французских войск следующее: «...После долгих голодных маршей... великая армия нашла (в Смоленске. — Д. Я.) дотла разоренное место... Фуражиры возвращались из окрестностей, не добыв ни хлеба, ни сена»