Стойкость - [31]

Запасы продовольствия в Новой Ладоге были небольшие. К тому же перевезти их через озеро в ноябре представляло невероятную трудность. Опасность полного истощения запасов вынуждала вновь уменьшить хлебный паек. С 13 ноября рабочим установили норму 300 г хлеба в сутки, служащим, иждивенцам и детям — по 150 г. Расход муки довели до 622 т в сутки. А беда, словно тень, неотступно стояла за плечами осажденных. Наступали дни, когда по озеру нельзя будет перебраться ни на санях, ни на пароходе. И без того тонкая нить снабжения могла в любой день порваться. А как быть? Единственный вид транспорта, который мог доставлять грузы, независимо от состояния льда на озере, были самолеты, но их в распоряжении фронта имелось мало.

Военный совет обращается с просьбой в правительство о выделении транспортных самолетов для завоза продуктов питания. Вскоре в Ленинград прилетел начальник Гражданского воздушного флота СССР генерал-полковник авиации Ф. А. Астахов. В кабинете А. А. Кузнецова состоялось совещание. Астахов сообщил, что он получил указание Сталина выделить самолеты для завоза продовольствия в Ленинград. Необходимо определить аэродромы, обеспечить их защиту, а также предусмотреть прикрытие транспортных кораблей истребителями. Было решено завозить продовольствие с Новой Ладоги, Хвойной и с Кушевер на аэродром Смольный. С этого же пункта вывозить людей на Большую землю. На начальника тыла фронта возложили руководство погрузочно-разгрузочиыми работами, приемкой продовольствия, горючего, а также учет всех поступающих грузов.

По окончании совещания в кабинете остались Астахов, Кузнецов, Попков и я. Алексей Александрович спросил Астахова, на какое количество самолетов можно рассчитывать и с какого дня начнется завоз. Федор Алексеевич ответил, что бои идут от Белого до Черного моря, в транспортной авиации нуждаются все фронты, но зная, какое внимание Ставка уделяет Ленфронту, можно рассчитывать на максимальное число самолетов в самые ближайшие дни.

Быстрая реакция Верховного Главнокомандования на просьбу Военного совета, приезд Астахова и его обещание оказать всемерную помощь подняли настроение у руководителей города.

С 16 ноября началась переброска продовольствия с Новой Ладоги и других аэродромов в Ленинград. Короткие ноябрьские дни ограничивали оборачиваемость самолетов. Снабжение же населения мясопродуктами зависело только от завоза. Каждая тонна мяса, масла сохраняла жизнь многим людям. Начальник тыла фронта Ф. Н. Лагунов и я решили переговорить с летчиками, нельзя ли увеличить число рейсов машин, доставляющих продовольствие. На аэродроме Смольный на открытой площадке поздно вечером состоялась наша встреча. Рассказав, какие трудности испытывает население из-за нехватки продовольствия, мы спросили, можно ли увеличить число рейсов.

— Можно, — громко и уверенно сказал один из летчиков и, подойдя ближе к нам, добавил: — Надо только загрузку самолетов проводить быстрее, скажем, за 20 минут, вместо 40, а то и часа. — В говорившем я узнал старшего лейтенанта А. Д. Калину. — За счет сэкономленного времени, — продолжал он, — можно сделать дополнительно один-два оборота.

— Правильно! — раздались голоса собравшихся. Вперед вышел широкоплечий летчик: — Я вот что хочу добавить к тому, что сказал старший лейтенант. Вместо двух тонн мяса мы привозим полторы или того меньше, потому что туши плотно не уложить, а если использовать полную грузоподъемность каждого корабля, то можно привозить продуктов на несколько тонн больше.

Летчики говорили коротко, сухо. И никто не посетовал на то, как опасно летать через Ладогу. Они знали, что каждым своим полетом помогают защитникам города.

Предложения летчиков были весьма полезными, конкретными. Задача состояла в том, чтобы побыстрее их осуществить. И нам это удалось. Самолеты стали загружать мясом в блоках (прессованным). Каждый блок весил 20 кг и был упакован в гофротару. Он был почти квадратный, что позволяло загружать корабли до полной их грузоподъемности в течение нескольких минут.

Генерал Лагунов установил время: загрузка длится 20 минут, разгрузка — 10, и эти жесткие нормы выдерживались. Летчики, как и обещали, стали совершать три-четыре рейса, а иногда и больше. Особенно отличалось звено самолетов, возглавляемое А. Д. Калиной. Он не считался с опасностью, не знал усталости, своей отвагой увлекал других.

В один из декабрьских дней мне передали печальную весть: самолет, пилотируемый Сашей Калиной, сбит вражеским истребителем над озером. Это была большая утрата. Как это случилось, выяснить в то время не удалось. Но значительно позднее, много лет спустя после войны, все разъяснилось. Я работал в Министерстве торговли. Однажды к концу рабочего дня мне доложили, что меня хочет видеть летчик Калина. Как молния мелькнула мысль: неужели это тот бесстрашный человек, который совершал рекордное число рейсов через Ладожское озеро по доставке продовольствия в Ленинград?

Но ведь он погиб?

В кабинет вошел крепкого сложения мужчина в штатском костюме, на груди светилась Золотая Звезда Героя Советского Союза. Да, это был он, Александр Данилович Калина. Спокойное энергичное лицо, тот же прищур карих глаз.