Стойкость - [19]

— Мы все знаем, — сказал Жданов, а Ворошилов добавил: — Мы получили шифротелеграмму ГКО о вашем приезде.

Разговор принял непринужденный характер. Жданов рассказал, что Ленинград оказался в сложном положении. Путей подвоза, по существу, нет. Транспортных средств для доставки грузов через озеро крайне мало, к тому же суда подвергаются беспрерывным налетам вражеской авиации. Я передал им слова Микояна о том, что Ставка принимает меры к скорейшему деблокированию Ленинграда со стороны Мги. Соответствующие указания даны командующему 54-й армией Кулику. Ворошилов на это заметил, что не очень-то он верит в расторопность Кулика, хотя тот располагает достаточными силами, чтобы выполнить поставленную задачу.

— Какие у вас планы? — спросил меня Жданов.

— Прежде всего необходимо провести тщательный учет всех продуктов питания как в военных, так и в гражданских ведомствах, независимо от их подчиненности, — ответил я. Ворошилов и Жданов с этим согласились.

— Надо привлечь к этой работе партийный актив, — добавил Андрей Александрович, — я скажу об этом Кузнецову и Попкову.

— Желательно также принять решение, — попросил я, — чтобы расход продовольствия проводился только с разрешения Военного совета фронта, кого бы это ни касалось. Это поднимет ответственность людей за бережное отношение к продуктам питания.

— Решительно за это! — подтвердил Жданов.

— Борьба за экономное расходование продовольствия в условиях осады города равна битве на фронте, — добавил Ворошилов. По окончании беседы я при участии председателя горисполкома П. С. Попкова, секретаря горкома партии П. Г. Лазутина и заведующего городским отделом торговли И. А. Андреенко составили план проведения переучета продовольствия.

К концу следующего дня мне вручили пакет из Москвы, в котором оказался мандат о моем назначении уполномоченным ГКО по снабжению войск Ленинградского фронта и населения Ленинграда продовольствием, подписанный И. В. Сталиным.

Предъявлять мандат мне никому не приходилось. У меня не было никаких осложнений в выполнении поставленных передо мной задач, и я всегда находил полную поддержку в осуществлении мер, диктуемых обстановкой.

Прежде чем рассказать о положении с продовольствием в городе и принятых Военным советом мерах по экономному расходованию продуктов питания, необходимо хотя бы бегло коснуться хода военных действий. В отрыве от них трудно ощутить ту атмосферу, в которой осажденным приходилось жить и бороться, находясь в кольце вражеского окружения.

2

Бои проходили вблизи Ленинграда, враг теснил наши войска. 12 сентября немцы захватили Красное Село, а со стороны Урицка подошли на самое близкое расстояние к Ленинграду, стремясь прорвать линию обороны и ворваться в город.

Руководство боевыми действиями войск и хозяйственной деятельностью предприятий города осуществлялось из Смольного. Авиация противника, видимо, зная, кто в нем размещался, производила частые налеты, стремясь разбомбить это здание, но все ее усилия были безуспешны. Смольный был тщательно замаскирован: центральный подъезд, колонны, лестница были скрыты под густой маскировочной сетью. Крыша и стены со стороны Невы были выкрашены под цвет осенних листьев окружающего парка. Кроме того, Смольный хорошо защищала противозенитная артиллерия; при появлении немецких самолетов в зоне Смольного артиллеристы открывали такой плотности огонь, что вражеские самолеты не имели возможности вести прицельное бомбометание. Они бомбили по площади, беря за ориентир Охтинский мост. Люди, находившиеся в Смольном, подвергались риску, однако работа в этом большом штабе не прерывалась ни днем, ни ночью. В Смольном люди находились по существу на казарменном положении, спали на диванах или раскладных кроватях, многие имели при себе оружие. Здесь же, в Смольном, но только под землей, находился командный пункт Военного совета фронта. Об этом тогда знал небольшой круг людей. На длинных столах были расставлены аппараты Бодо, за каждым из них сидела телеграфистка, одетая в военную форму. Девушки сосредоточенно выстукивали сухую телеграфную дробь. Сюда со всех участков фронта поступали донесения, запросы, сводки. Здесь же иногда в связи с налетами вражеской авиации проводились совещания Военного совета. Отсюда передавались приказы командования. Оперативный отдел 2–3 раза в день на основании данных штабов армий наносил на карту обстановку. На карте было видно, как кольцо вражеского окружения зловещей петлей сжимается вокруг Ленинграда.

Находясь в штабе руководства по защите города, я был хорошо осведомлен о настроениях ленинградцев. Они с нетерпением ждали известий о наступающей с востока 54-й армии. Об этой армии ходили легенды: вот-вот она прорубит коридор в кольце окружения, и тогда Ленинград вздохнет полной грудью. Эта же надежда не покидала и руководящий состав в Смольном. Время шло, но все оставалось по-прежнему. Ворошилов оказался прав, когда при первой нашей встрече сказал, что не очень-то верит в расторопность Кулика. Обстановка требовала быстроты действий 54-й армии. Немцы за шесть-семь дней после захвата Шлиссельбурга не могли создать прочной обороны на протяжении 40 км по линии Мга — Шлиссельбург. На это и рассчитывала Ставка, требуя от маршала Кулика как можно быстрее начать наступление на противника. Однако командующий не спешил, ограничивался артиллерийским обстрелом вражеских позиций. Запоздалое и плохо подготовленное наступление 54-й армии кончилось неудачей. Хотя 54-я армия и сковала значительные силы противника и тем самым облегчила положение наших войск, оборонявшихся на южных подступах к Ленинграду, но задачу Ставки деблокировать Ленинград она не смогла выполнить. Момент был упущен, немцы успели укрепиться. О неоперативности командующего 54-й армией свидетельствуют документы. К. Е. Ворошилов 11 сентября 1941 г. направил личное письмо Г. И. Кулику. В письме есть такие строки: «...почему Вы ничего не сообщаете о действиях и намерениях 54-й армии, ведь она должна работать в тесном взаимодействии с армиями Ленинградского фронта? Почему не посылаете своих сводок? Всего этого я не понимаю. Так могут вести себя только зарапортовавшиеся люди»