Столкновение миров - [29]

— Как хочешь. Например «Слоут и Сойер». Или поставим имена в алфавитном порядке?

— Конечно, по алфавиту, «Сойер и Слоут», — ответил Слоут, понимая, что теперь он навсегда как бы отодвигается на второй план, становится партнером Сойера.

Конечно, родители сочли их идею безумием, как и предполагал Фил. Но партнеры все же выехали в Лос-Анджелес на взятой в аренду машине (машину арендовал Морган — еще одно доказательство, что Сойер всем ему обязан), сняли дом в Северном Голливуде вместе со счастливым семейством крыс и тараканов, заказали визитные карточки и начали посещать клубы. Четыре месяца не было ничего — сплошные неудачи. У них был комик, который слишком много пил, чтобы казаться смешным. Был писатель, который не написал ни строчки. Была стриптизерка, которая требовала наличные и чуть не разорила своих агентов. И вот однажды, поздно вечером, изрядно выпивший Фил Сойер рассказал Слоуту о Территориях.

— А знаешь, что я могу делать, ты, честолюбивый болван? Я могу путешествовать. Куда захочу.

Вскоре после того, когда они уже могли попасть на Территории вместе, Фил Сойер встретил молодую актрису, и через час они уже имели своего первого хорошего клиента. А у нее были еще три подруги, которым не повезло с агентами. А у одной из них был приятель, который написал сценарий, а у того был друг… Еще до того, как истек третий год их работы, у них был новый офис, новое помещение и кусок Голливудского пирога. Территории помогали им каким-то образом, но как, Слоут не мог понять.

Сойер вел дела с клиентами, Слоут — с деньгами, счетами, с деловой частью агентства. Сойер тратил деньги — обеды, самолеты, билеты, Слоут копил их, это приносило ему удовлетворение. И именно Слоут вкладывал деньги в новые отрасли, в земли, в промышленность. К моменту прибытия Томми Вудбайна в Лос-Анджелес «Сойер и Слоут» стоили пять миллионов.

Слоут обнаружил, что ему все так же не нравится старый однокашник. Томми Вудбайн набрал фунтов тридцать и в своем голубом костюме он еще более казался судьей. Его щеки всегда слегка лоснились («Алкоголь?» — думал Слоут), манеры остались такими же блестящими. Но жизнь все же наложила на него отпечаток: в уголках глаз появились морщинки, да и сами глаза выглядели более настороженными, чем тогда, в Йелле. Слоут почти сразу же понял (а Фил Сойер никогда не догадается, если ему прямо не сказать), что в душе Томми Вудбайн носит огромный секрет. Он гомосексуалист. И это облегчало все — это даже облегчало возможность избавиться от Томми.

Потому, что голубых всегда убивают, не так ли? Кому же захочется, чтобы его десятилетнего мальчика изнасиловал двухсотфунтовый идиот? Можно сказать, что Слоут спас Фила Сойера от судебного разбирательства. Если бы Сойер сделал Слоута своим душеприказчиком и опекуном своего сына, не было бы вообще никаких проблем. Так бы и было, если бы убийцы с Территорий — те двое, которые пытались похитить мальчика — не вляпались, и их чуть не арестовали, когда они возвращались.

Все было бы еще проще, в тысячный раз подумал Слоут, если бы Фил Сойер не женился бы. Если бы не было ни Лили, ни Джека. Если бы не было Джека, не было бы проблем. Фил даже не взглянул на досье, которое собрал Слоут о прежней жизни Лили Кавано. Он перечислил, где, когда и с кем, и это должно было уничтожить этот роман так же, как черный фургон превратил Томми Вудбайна в труп, валяющийся на дороге. Если Сойер и прочитал этот отчет, то он оставил его поразительно равнодушным. Он хотел жениться на Лили Кавано и сделал это. И его проклятый двойник женился на Королеве Лауре. Еще одно препятствие. И его пришлось устранять подобным образом.

«Это означает, — подумал удовлетворительно Слоут, — что осталось только несколько деталей, и тогда все будет в порядке. Сейчас, когда он вернется из Аркадия Бич, спустя так много лет, „Сойер и Слоут“ будут у него в кармане. Точно так же будет и на Территориях: плод уже почти упал в руки Моргана. Как только умрет Королева, ее заместитель будет управлять страной, преследуя их со Слоутом общие интересы. И будут деньги. И будет все!»

Его клиентом был Эшер Дондорф, который жил на узкой улочке у океана. Дондорф был старым характерным актером, который завоевал признание в конце семидесятых после удачной работы в телесериале. Сначала он просто был хозяином дома, где жила семья частных детективов. Но благодаря тому, что после первых сыгранных эпизодов в его адрес пришло множество писем, авторы переделали и расширили его роль. Они сделали его отцом молодого сыщика, раскрыли за него пару убийств, придумали для него множество приключений, и т. д., и т. п. Его жалование удваивалось, утраивалось… И вот через шесть лет, после окончания сериала, он решил вернуться к съемкам. Но возникли проблемы. Дондорф считал себя звездой, но продюсеры видели в нем только характерного актера — известного, но не пригодного в другом качестве. Дондорф хотел славы, собственных костюмеров, денег, уважения, любви — всего. Но он был ничем.

Ставя автомобиль на стоянку и осторожно открывая дверь, чтобы не оцарапать ее об ограждение, Слоут вдруг понял, что, если он обнаружит за следующие несколько дней, что Джек Сойер знает о существовании Территорий, или что он просто подозревает о них, то его придется убить. Слишком много зависело от этого, чтобы можно было рисковать.