Стокгольмское дело - [4]

Слава богу, Билли в настроении. Хороший признак. Адидасовские брючки, футболка с длинными руками, ожерелье-чокер и мягкая бейсболка Gucci. Волосы розовые – «специально для вашего праздника». Даже вообразить невозможно, что Билли поступила на юрфак университета, и через несколько дней у нее начнутся занятия. И замечательно, что она оставила своих сексуальных партнеров дома. Роксана не сомневалась, что в их отсутствии Билли легче расслабиться. Самая старая и самая лучшая подруга, но в последнее время такая неразбериха, что Роксана уже не знала, кто ее друг, кто враг, а кто и вовсе никто.

Билли достала пачку сигарет.

– Что с этим делать? Переться на балкон или…

Зет поднял голову.

– Ну уж хрен… тут, значит, вот какое дело: сигаретный дым въедается в гардины, в постельное белье… и воняет годами. Мы с Рокси уж обсудили этот вопрос.

Билли сделала круглые глаза.

– Что-то я не вижу здесь никаких гардин.

– Все равно. – Зет был неумолим. – Курить в доме вредно для здоровья.

– Вы что, перешли на здоровый образ жизни?

Роксана захохотала.

– А то! Все экологическое, выращенное ни в каких не теплицах, а типа на неудобренной земле. Forks over knives^[4]… ну, ты знаешь. Ни один полиэтиленовый пакет не перешагнет порог этого дома.

С этими словами Зет принес не какой-нибудь, а именно полиэтиленовый пакет и пачку сигаретной бумаги для самокруток.

– Кто-то хочет индивидуальный косячок? У меня хватит… – он поднял пакет над головой. – Тут, значит, вот какое дело… для марихуаны есть одно святое правило. Надо различать сативу и индику. Два вида одного растения, но выглядят по-разному. У одной листья потолще, у другой потоньше… who cares. Дело не в том, как они выглядят, а в эффекте. День и ночь. Индика – для лентяев, кому нравится сидеть на диване, играть с приставкой и расслабляться. А это… это сатива, двадцать четыре месяца… один джойнт – как пузырь Câteauneuf-du-Pape^[5].

Зет выложил на стол несколько невесомых бумажных прямоугольничков OCB Slim и начал раскладывать травку.

– Одна такая – полный улет. Еще одна – улетаешь еще дальше. Предела нет, гарантирую.

Боже ты мой, весь этот треп – для новичков. Сатива, индика… разницу почувствует разве что какой-нибудь травяной сомелье, но Зет вечно важничал. Ему мало принимать мир таким, какой он есть, ему надо всему дать название и разложить по полочкам категорий и структур.

Роксана глубоко затянулась.

– Лекция закончена?

Те, кто стоял рядом, прыснули, в том числе и Зет.

– Ну ты же меня знаешь… – сказал он и сделал значительную гримасу.

Таков уж Зет – выстроил четкую общественную иерархию и прекрасно сознает свою роль в этой иерархии: мужчина, объясняющий женщинам основы мироустройства. Мужчина, который всегда знает, что и как, и начинает чуть не каждую фразу со слов: «тут, значит, вот какое дело».

Время шло. Эрик Лундин удачно скомбинирован с Лил Би, потом мягкий переход к Рианне – неожиданно, но ой как здорово… а затем что-то другое, кажется, только Зет знает.

– Хубба бубба клуб, – пояснил он.

Теперь уже танцуют все. Ну, может, не все: в углу две парочки просто обжимаются в такт музыке, этакий фри-спирит. На белой стене сменяют друг друга загадочные, текучие геометрические символы из маленького лазерного проектора. На столе – пустые одноразовые стаканы, раскрошенные чипсы и обрывки курительной бумаги. Она даже заметила самодельные снуферы – кто-то успел нюхнуть. Только этого не хватало. Вот так. Посади свинью за стол… кокс – это уже статья.

И как – весело им, в конце-то концов? Роксана в двухсотый раз заглянула в Инсту. По-прежнему пусто. Если не считать скриншота с компа Зета – смайлик с огромной сигарой и подписью: курите машку ежедневно.

Она еще раз похвалила себя, что сходила к соседям: не волнуйтесь, пожалуйста, не волнуйтесь, мы вовсе не собираемся пировать каждую субботу. К тому же у нее было чувство, что Давиду, парню, сдавшему им квартиру, глубоко наплевать, чем они тут занимаются. Платите, и ладно. Хотя травкой наверняка пахнет и на лестничной площадке. Могут возникнуть проблемы. Соседка рассказывала: парня, который снимал эту квартиру до них, замела полиция. Они долго за ним наблюдали, а потом нагрянули с обыском. Несколько дней квартира была опечатана, но потом ключи Давиду вернули. Собственно, ей-то какое дело? Давид сказал – живите, сколько хотите. Важно, чтоб люди поняли – они с Зетом люди надежные.

Новая жизнь – мини-коллектив. Зет и она.

Хорошее начало.

Гости разошлись. Роксане показалось – рановато. Могли бы еще побалдеть. Или она что-то не так сделала? Зря начала бубнить про свои планы: собираюсь, мол, записаться на курс в Берлине, бла-бла-бла… кому это интересно? Или выглядела не так, как надо? Раскрошившиеся листики марихуаны на подоконнике и на полу. Интересно, как Зет со всем этим справится.

– Надо же, все исчезли, – растерянно сказала Билли, – и парень, которого я сняла, тоже. Пошли, наверное, на Иду Энгберг.

– Потрясный кадр, – сказал Зет. – Ида Энгберг – полный улет. А мы почему не пошли?

После своей двадцатичетырехмесячной сативы он уже не мог подняться с дивана.

– Надо убраться и проветрить. Иди, если хочешь, – Роксана пожала плечами.