Стоит только пожелать - [15]
— Значит, с нами оставаться не хочешь? — с легкой грустью спросил я. Конечно, все правильно, надо стремиться вверх по карьерной лестнице, в столицу. А у нас в гарнизоне какие перспективы? Это я от Парижа бегу, а Россу-то что на границе ловить?
— Теперь уже очень хочу, — лучезарно улыбнулся парнишка. — Но только если вы меня примете в кавалерию. Сам-то я готов здесь просто так, за крышу над головой и кусок хлеба жить и нести службу, только у меня еще кузины. Думал, жалованье накоплю на маленький домик.
— Ну, о кузине Габриэлле, скорее всего, позаботится мой брат Ренард. Видимо, она тоже решила заработать на дом службой, только не солдатом, а горничной. И, сдается мне, мой брат влюблен в нее.
Тут с той стороны двери послышался разговор на повышенных тонах. Кто-то явно с боем пробивался ко мне.
— О, месье! — спохватился Росс. — Я ж не сказал вам, зачем пришел: ее светлость герцогиня Савойская изволили прибыть несколько минут назад. Уверяют, что вы их ждете, чтобы провести вместе страстную ночь, а потом ехать к вашему брату для заключения официального брачного союза и приобретения права наследования, — мне показалось, или в голосе парнишки мелькнуло раздражение?
Вот тут то мне и пригодилось умение молниеносно принимать решение, не утруждая себя мыслями о том, что будет потом. Я вскочил из-за стола, опрокинув последний, и сиганул в окно, благо, обитал я на втором этаже форта. Приземлился я тоже удачно: на мешки с овсом и успел откатиться в сторону, чтобы на меня не упал Росс, почему-то спикировавший вслед за мной. Мы не сговариваясь рванули к конюшням, распахнули настежь ворота, запрыгнули прямо на неоседланных лошадей и вылетели из гарнизона, попутно чуть не перевернув карету герцогини Савойской.
Пока понукаемые нами лошади неслись во весь опор я успел обдумать, что бы получилось, не успей я смыться. Отказать герцогине в месте рядом о мной в постели — оскорбить взбалмошную склочную девицу и нарваться на её месть (еще обвинит меня в том, что грубо домогался и грязно совращал её, саму невинность!). Ублажить ее светлость — поставить под угрозу будущий союз Франции и Савойи (да Его Величество не просто голову с плеч снимет, а казнит с особой жестокостью!). Вот тебе и положительные стороны необдуманных поступков: лишняя минута «думанья» могла стоить мне головы.
— Месье, а куда мы направляемся? — вырвал меня из размышлений мой попутчик.
— Полно, Росс, зови меня Амадор. Не в гарнизоне я не твой капитан, поэтому можно по имени и на «ты». А направляемся мы… еще не решил куда. Кстати, ты зачем за мной увязался?
— А я сразу сообразил, что вы не горите желанием видеться с этой… дамой и что поспешите покинуть гарнизон, — хитро улыбнулся Росс. Надо же, как искусно слово «удрать» завуалировал, уважаю! — Так вот, я хотел ва предложить съездить к вашему брату. И вы повидаетесь, и я наконец с кузиной встречусь. А то уже более двух месяцев, как потеряли друг друга.
А идея-то неплоха. Самому жуть как любопытно, что за Габриэлла так вскружила голову нашему рассудительному Рену и действительно ли она такая красавица, как гласили восторженные строки письма. Конечно, вот так самовольно оставлять службу нехорошо. Ну да не беда! Напишу лейтенанту Горбе, он меня на несколько недель подменит. Скажем, я отлучился о личному поручению Его Величества. Что ж, Ренн ждет!
Глава 5
Всегда подозревал, что закрытые католические монастыри в протестантских странах — это замаскированные пыточные и тюьрьмы. Только зайдя за тяжелую кованную ограду я понял, что не пожелал бы оказаться здесь даже заклятому врагу. Это было не святилище Бога, это было унылое серое место, которое так и дышало тоской и безысходностью. Молитвы, которые, возможно, звучали здесь, уверен, походили бы на замогильный бубнеш. Даже звон колокола, оглушительный в мертвой тишине, звучал как глас, предвещающий казнь невинно осужденного. Вообще никогда не страдал от чересчур буйного воображения, но сейчас яркие образы так и мелькали перед глазами, и я решил далеко не отходить от ворот. Ужасное место. За одно то, что католическому священнослужителю логично было назначить встречу в закрытом монашеском ордене соответствующей конфессии, можно было еще десяток раз проклясть личину архиепископа Тулузского, под которой приходилось скрываться. Но ничего, сегодня же я сяду на корабль и отплыву во Францию. Прятаться, конечно, еще придется, но, если дело выгорит, максимум через месяц Англия и Савойя заключат брачный союз и можно будет смело возвращаться к обычной жизни. Король, конечно, будет не в восторге, что теперь придется любой ценой поддерживать ир с англичанами, но что ж теперь делать? Позлится кузен и угомонится. Может, за ум возьмется и додумается, что если имеешь двух могущественных врагов, то с одним надо на время объединиться, пока они не смогли объединиться против тебя. Представляю, что бы было с Францией, если бы Англия и Испания заключили союз, а так бы давно и случилось, не будь первая — протестанткой, а вторая — ярой католичкой…
Мои мысли прервало появление Монфолка. Герцог шел ко мне медленно, неровными шагами и то и дело косясь назад через плечо, что с самого начала вызвало во мне дурное предчувствие.
Рассказ представляет собой дневник, в котором описывается непростая жизнь короля. Кандора Х прозвали Жестоким, но именно он делает всё, чтобы королевство не поглотила война, чтобы не казнили язычников и тёмных магов, чтобы его друг смог жениться на девушке более высокого социального положения. Сталкиваясь с очередным испытанием судьбы, он старается пройти его достойно и принять мудрое, справедливое решение.
Веридор — могущественное королевство, процветающее под властью Жестокого короля и не прогибающееся ни под влиятельных соседей, ни под культ Единого Бога во главе с Отче. Но за свою независимость приходится платить. Заговорщики и блюстители своих интересов засели во дворце, и одному Кандору Х не справиться. Борьба за венец наследника точит королевский род, и, чтобы не допустить войны и смены власти, надо объединиться всем веридорским: кронгерцогу-корсару, принцу-демону, Лихому-разбойнику, тридцатке элитного полка, золотому бастарду.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…