Сто семидесятая - [52]

— Ты слишком строг к себе, Кэртис, — не выдержала однажды я, слушая в очередной раз патриотические речи. — Конечно, это прекрасно, что ты так предан Ратенмару, но не стоит забывать, что мир держится не на тебе одном, и если ты иногда будешь позволять себе отдыхать, Империя не рухнет. В конце концов, что Империя сделала для тебя?

Взгляд Кэртиса стал очень серьёзным.

— Империя сделала для меня всё. Она дала мне родителей, обучила, предоставила рабочее место и интересное занятие. Я не знаю, что такое голод и холод войны, несмотря на то, что ратенмарцы погибают каждый круг.

— Разве ты рос в семье?

— Нет, но если бы не семья ран Альрона, пришедшая к власти полтора сантира назад, я бы родился в пробирке на ферме. Меня бы с рождения растили обучающие, а по достижении совершенного возраста определили на работу, не спрашивая моего мнения. А так я появился по любви и, пусть недолго, но рос в семье. Всё никак не могу привыкнуть к этой вашей странной программе Хранящих, — пробубнил себе под нос Кэртис, снова удивляясь, что я так мало знаю.

— Боюсь, я снова не совсем понимаю, — проигнорировала я замечание. — Мне казалось, что вы, то есть мы, все ратенмарцы проходят тест и нам выбирают профессию.

— Не совсем так, — покачал головой парень. — Тест лишь определяет интеллектуальные возможности и выявляет склонности. Мы получаем рекомендации по трудоустройству. Выбор, может, и невелик, шесть-семь видов работы, но конечное решение за каждым. И если я, к примеру, доволен своей работой и не хочу ничего менять, у меня есть такая возможность, но если вдруг решу сменить профессию — могу в любое время пройти тестирование. И если результат будет удовлетворительным, могу изменить занятие или повысить квалификацию.

Откинувшись на ствол дерева, я отложила планшет с обучающей программой в сторону — возможность больше узнать о Ратенмаре и капитане была гораздо привлекательнее, чем система Прогулочной.

— А при чём здесь семья ран Альрона? Что случилось полтора сантира назад?

Портативное устройство на запястье молчало, ничего не мешало мне спрашивать дальше.

— Не могу поверить, что рассказываю то, что известно каждому с рождения, — не переставал удивляться Кэртис моему «пробелу в знаниях». — Пожалуй, нужен небольшой урок истории, — серьёзно заметил он. — Начну с того, что Ратенмар всегда был Империей и не всегда правители прошлого отдавали себе отчёт в своих действиях. Нет, наверное, смысла вдаваться в подробности, но однажды, в стародавние времена, когда мы только осваивали космические просторы и узнавали, что не одни во вселенной, ран Эльрир Тожест Тринадцатый, Жадный, как звали его в народе, позарился на чужую территорию. Планета называлась Меяро. Она стала одной из первых земель, до которой нам удалось добраться. Позже, когда на просторах Меяро уже были разбиты наши колонии, явились тандерцы и предъявили свои права. Ран Тожест отказался освободить занятые земли и тандерцы объявили нам войну.

— Планета действительно принадлежала им?

Кэртис кивнул.

— Мы всегда отличались воинственностью и потому пламя войны не стихает вот уже семь сантиров. Тандерцы оказались готовы лучше нас, и после двух сантиров мы лишились дома — они уничтожили планету. К тому времени уже существовали догадки о невероятных способностях врага и несколько вместительных платформ были укрыты вблизи других звёзд. Жалким остаткам нашего народа пришлось начинать всё сначала.

Многие из выживших жаждали одного — мести, и именно под их лозунгами выросли следующие поколения. Мы занимались только стратегически важными отраслями: биотехнологиями, среди которых особое место занимало количественное восстановление нашего вида; генной инженерией — проект суперинтеллекта и проводников, сейчас мы называем их Проводящими; военными технологиями и космической авиацией. Вся наша жизнь подстраивалась под одну-единственную цель — сделать всё, чтобы уничтожить тандерцев, отнявших у нас дом.

Следующие вожди зашли очень далеко в попытке упорядочить нашу новую жизнь. Мы стали походить на машины, не имеющие права голоса и лишённые выбора. Да и многие ратенмарцы не противились такому укладу. Никто не хотел рожать и воспитывать детей в военное время, считая что такую простую задачу можно доверить высокотехнологическим системам, а сами они тем временем посвящали себя войне.

Как я уже и сказал, всё изменилось с приходом к власти семьи ран Альрона. К тому времени набралось уже достаточно несогласных с рабским порядком и вместе они захватили власть.

— То есть случился переворот? — погрузилась я в историю, позабыв обо всем — то, о чем рассказывал Кэртис, я слышала впервые.

— Да. Империей правит сильнейший, — смиренно отозвался Синий, словно повторяя непреложный закон. — И нам очень повезло, что новая имперская семья обладала мудростью, дальновидностью и любовью к своему народу. По сравнению с тем, как мы живём сейчас, прошлое было не жизнью — существованием. Мы так же воюем, но больше не гибнем понапрасну, восстанавливаем культуру и хотим стать такими, какими были когда-то. Путь, конечно, долгий, но мы стараемся. И я постараюсь, — ударил он кулаком о раскрытую ладонь.