Сто осколков счастья - [20]

Вызвала лифт. Кабина стояла на первом этаже и сразу открылась.

Варя нажала кнопку с цифрой 4 и задумчиво прислонилась к металлической серой стене.

Анна Кондратьевна вышла из застекленной комнатки, крадучись подошла к лифту и осторожно приблизила ухо к дверям.

Кабина доехала до четвертого этажа – на табло загорелась красная четверка.

Вдали пару раз цокнули каблуки. Наступила сонная тишина.

Консьержка торопливо пробежала в будку, прикрыла дверь, достала из сумки записную книжечку, нацепила очки и отыскала нужный телефон. Долго, сверяясь с книжкой, набирала комбинацию чисел. Когда на другом конце ответили, пенсионерка воровато оглядела через стекло холл, прикрыла рукой трубку и быстро сообщила:

– Анна Кондратьевна звонит. Ага, добрый день! Вы просили сообщить, если что… Маргарита Святославовна в порядке, здорова, да. Только ведь в квартире не одна живет: поселилась к ней девчонка с маленьким ребенком, пришла без вещей, одна сумка чапаевская через плечо. Сама мне сказала: даже колготок нет, расческу и ту Маргарита Святославовна дала. Понятно, что приезжая, приезжие самые наглые! Сказала: актриса! Вцепилась, видно, крепко, как рак. Живет на всем готовом. Маргарита Святославовна с нее ни копейки не берет.

В холл вышел жилец. Анна Кондратьевна сладко улыбнулась через стекло, прекратила разговор и положила трубку.

Глава 6 Рубиновый медальон

Варя проснулась от телефонной трели и сразу услышала шаги, тяжелые, явно мужские.

– Алло? Да, можно, – сказал мужчина. И ушел с трубкой в глубь квартиры.

Варя взглянула на солнечное небо, потом – на часы: почти десять утра! Неужели Джулька до сих пор спит? Она приподнялась на локте и заглянула в колыбельку: пусто!

Девушка вскочила с тахты, осторожно выглянула в прихожую и прислушалась. Из кухни доносились голоса: мужчина посмеивался, а Маргарита Святославовна явно тетешкала Джульетту. «Вот какая кашка вкусная! – не своим голосом пролепетала дама и почему-то добавила: – Расти, коса, до пояса, не вырони ни волоса!»

«Стыд какой, хозяева на ногах, а гости дрыхнут!» – с досадой подумала Варя и на цыпочках, босиком побежала в ванную.

Взглянула в зеркало: ужас, волосы дыбом, на щеке отпечаток подушки. Да еще и ребенка проспала. Хороша!

Она быстро почистила зубы, наспех протерла лицо тоником, сделала пробор в кудрявых волосах и поменяла футболку на халатик.

Показываться на глаза незнакомому гостю, тем более мужчине, заспанной и неприбранной не хотелось, но нагружать Маргариту Святославовну заботами о ребенке было неловко. Девушка со вздохом поплелась по коридору.

На кухне возле круглого стеклянного стола сидел Николай и пил чай.

При виде Вари он с грохотом отодвинул стул и поспешно встал.

– А вот и наша мамочка проснулась, – сказала Маргарита Святославовна Джульетте.

Варе показалось: с укоризной сказала…

– А мы, мамочка, уже поели молочную кашку с гречневой мукой. А сейчас будем чаек с шиповником пить. Нам нужны витамины! – беседовала с младенцем дама.

Джульетта радостно разевала ротик и мяукала.

– Извините, сама не знаю, как получилось: ничего не слышала, спала как убитая, – жалобно отозвалась Варя. – В поезде, на вокзале устала, упала вчера как подкошенная.

– А «сплю на новом месте, приснись жених невесте» перед сном сказала? – засмеялся Николай.

Варя испепелила его взглядом:

– Я в приметы не верю!

– Зря! А то бы увидела во сне меня! – заверил он.

– Маргарита Святославовна, давайте мне Джульку, я подержу, – засуетилась Варвара.

– Осторожно, головку придерживай, – ворчливо промолвила дама и неохотно передала Варе малышку.

Девушка положила кроху головушкой на сгиб локтя и хотела дать свой палец: Джульетта так трогательно сжимала его в кулачке! Но в крошечной розовой ладошке была крепко зажата какая-то вещь: девочка вскинула ручкой, и в воздухе мелькнула толстая, как бечевка, цепочка.

– Что это у нас такое красивое? – спросила Варя и, к своему удивлению, обнаружила в кулачке старинный кулон: золото во впадинках узора потускнело, но огромный рубин на золотой подложке горел колдовским огнем.

– Откуда это? – удивилась Варя.

– Наша фамильная реликвия, – объяснила хозяйка. – Ребенок с младенчества должен видеть не просто красивые, а изысканные вещи. Между прочим, Набокову в детстве мать давала играть бриллиантами. И это, несомненно, повлияло на его утонченное восприятие красоты.

– Ой, Маргарита Святославовна, если Джулька сломает эту роскошь, мне никогда за нее не рассчитаться, – встревожилась Варя и осторожно высвободила украшение. – Нам бы пока что-нибудь попроще, мы ложечкой поиграем, да, Джулька? А потом купим книжечек, да? Мама скоро заработает денежек и купит Джулечке куклу!

После этих слов Николай прекратил сумрачно переминаться у стены, расплылся в улыбке, снова сел, пошарил в пакете возле стула, неловко извлек яркую детскую книжку-пищалку, куклу с длинными блестящими волосами в брючном костюме и сообщил, почему-то насупившись:

– Это ребенку, от меня подарок.

– А я думала – мне! – съязвила Варя. – Спасибо большое!

– Тебе тоже есть.

Маргарита Святославовна подняла брови.

Варя нахмурилась.

Николай сунул руку в бездонный пакет и вытащил черную коробку с окошком из слюды: на серебристой подкладке лежал фен с набором насадок.