Сто монет - [17]

Шрифт
Интервал

— Ступай, дочка, — занимайся своим делом, — только и сумел произнести он, остановившись на мгновение перед закройщицей, после чего выскочил из кабинета, пронёсся мимо ожидавших своей очереди женщин, сбежал с крыльца, рванул на себя дверцу машины и, плюхнувшись на сиденье, помчался прямиком в горсовет.

Он никого не корил, никого не попрекал. Сам же во всём виноват! Каждый должен знать свои возможности…

Яростно крутя баранку и всё ещё тяжело дыша, он находил для себя самые безжалостные обвинения. Ну и ну! Взялся сгоряча за непосильное дело, словно мальчишка какой-нибудь! Куда это годится! Да и не имеет он права отрываться от земли, от сельских забот, понятных и близких ему во всём… Тут совсем другие вояки нужны…

— Что, не получается, Тойли-ага? — сразу всё понял по его виду заместитель председателя горсовета Курбанов, едва новый директор ателье появился у него с заявлением, которое он с ходу набросал в приёмной.

— Нет, не по мне это бабье царство! — решительно пресёк любые возможные уговоры Тойли-ага. — Я прошу освободить меня от такого безобразия…

— А мы-то уж обрадовались, что нашли хорошего человека…

Из горсовета Тойли Мерген направился в райком, чтобы уведомить о происшедшем Карлыева. Но того, как оказалось, вызвали в Ашхабад. Огорчённый таким оборотом дела, Тойли Мерген соображал, куда теперь податься. До нового назначения ему не хотелось показываться людям на глаза. Может, поехать к сыну и залечь там у него, словно в норе, до возвращения Карлыева?

Тем временем секретарша Карлыева всячески выказывала ему своё расположение.

— Ну, как поживаете, Тойли-ага? Как работается на новом месте? — поинтересовалась она.

— Я, милая, с ателье уже распрощался…

— Так быстро! — не сумев скрыть досады, воскликнула девушка. — А мы-то собирались к вам! Говорят, там красивую материю получили, с золотыми блёстками… Платья хотели заказать… Как же это?

— Да вот так… — неопределённо ответил он, закуривая и всё ещё не зная, что делать дальше. — Поспешил я… Бывает, что человеку не терпится, вот он и прёт, не разбирая дороги… А платье, что ж… Платье дело хорошее. Платье вам и без меня сошьют…

Тойли Мерген поехал из райкома прямо домой.

То, что муж вернулся ещё до полудня, обеспокоило Акнабат.

— Что это ты, отец, сегодня так рано? — внимательно оглядела она его. — Нездоровится?

С тем же вопросом не замедлил обратиться к нему и Кособокий Гайли. В поте лица он копал у себя на приусадебном участке морковь, но, заметив подъехавшего Тойли, бросил работу и бочком-бочком, сразу оказался тут как тут.

Тойли Мерген в дороге успел остыть и теперь обрёл своё обычное расположение духа.

— Вспомнил, понимаешь, что у тебя морковь поспела, вот и поспешил тебе на помощь, — ответил он Кособокому.

— Что это ты расшутился, — обнажил зубы в улыбке Гайли. — Похоже, что с новой работой у тебя всё! Покончил, так ведь?

— Покончил! — признался Тойли Мерген и сразу почувствовал облегчение.

— И правильно сделал! — покровительственно одобрил Кособокий, вытирая шапкой пот с лица. — Сам посуди, ну что может быть общего с каким-то ателье-мателье у человека, который всю жизнь от земли кормился. А всякие там бабьи премудрости и без тебя как-нибудь сошьют.

Услышав новость, Акнабат словно крылья за спиной почувствовала. На радостях она даже смилостивилась пригласить брата:

— Идём к нам, чаю попьём…

— Ты меня, сестра, лучше не соблазняй! — с неожиданной решительностью отказался Гайли. — У меня морковь поспела, завтра на базар надо ехать. Овощи, сама понимаешь, дело такое — чем раньше их в город привезёшь, тем больше за них дадут. Если я сейчас сяду чаи распивать, мне же прямой убыток… К тому же, моя Дурнабат с утра цыплёнка щипала, похоже, что куриным пловом пахнет. Так что вечерком ко мне пожалуйте. Я к тому времени с морковью управлюсь, посидим, потолкуем спокойно. И бутылочка армянского коньяка найдётся — для гостей берегу. Когда же её откупорить, как не сегодня, по такому поводу… Разве я не прав, Тойли? — захихикал он.

Тот оставил его вопрос без ответа и вошёл в дом.


Три дня Тойли Мерген не показывался на люди. На приглашение Кособокого он так и не откликнулся. А когда тот сам явился за ним, Тойли поспешил от него отделаться:

— Спасибо. Считай, что я у тебя уже побывал…

Что касается Амана, то он узнал об уходе отца из ателье от своего вездесущего соседа Тархана Гайипа. Надо сказать, что это известие встревожило молодого человека. На другой же день он прикатил домой.

— Раз уж дал согласие, надо было потерпеть, — не удержался Аман от упрёка. — По-моему, следовало всё-таки подождать возвращения Карлыева.

Тойли Мерген был рад сыну, но разговор в таком духе пресёк сразу.

— Кажется, я уже просил тебя поберечь благие советы для устройства собственных дел, — с плохо скрываемым раздражением произнёс он. — Сколько можно говорить об одном и том же!

— Я ведь о твоём добром имени думаю, о твоём авторитете забочусь…

— Авторитет делами измеряется! Авторитетный человек не станет из-за косого подола с бабами скандалить.

— Я не знаю, из-за чего там, в ателье, возник скандал, а только…

— Не знаешь, вот сиди и помалкивай! — кипятился Тойли. — Когда мне понадобятся твои наставления, я сам к тебе обращусь…


Рекомендуем почитать
Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.