Стихотворения - [25]

Не изменю тебе; но если ты изменишь

            И, оклеветанная вновь,

Поймешь, как трудно жить, ты вспомнишь,

                                                                         ты оценишь —

            Мою холодную любовь.

<1884>

СТАРИК

Старик, он шел кряхтя, с трудом одолевая

            Ступеньки лестницы крутой,

А чудо-девушка, наверх за ним взбегая,

            Казалось, веяла весной.

Пронесся легкий шум шагов, и ветер складок,

            И длинный локона извив…

О, как тогда себе он показался гадок,

            Тяжел, ненужен и ворчлив.

Вздохнув, поник старик, годами удрученный;

Она ж исчезла вдруг за дверью растворенной,

            Как призрак, смеющий любить,

Как призрак красоты, судьбой приговоренной

            Безжалостно любимой быть.

Постой, красавица! Жизнь и тебя научит

            Кряхтеть и ныть, чтоб кто-нибудь

Мог перегнать тебя, когда тебя измучит

            Крутой подъем — житейский путь!..

1884

«С колыбели мы, как дети…» > **

С колыбели мы, как дети,

Вплоть до смертного одра,

Ждем любви, свободы, славы,

Счастья, правды и добра.

Но в любви мы пьем отраву,

Но свободу продаем…

Клеветой марая славу,

Мы добро венчаем злом! —

Счастьем вечно недовольны,

Правдой вечно смущены,

В тишину мы просим бури,

В бурю просим тишины.

<1884>

(ГИПОТЕЗА)

Из вечности музыка вдруг раздалась,

И в бесконечность она полилась,

И хаос она на пути захватила, —

И в бездне, как вихрь, закружились светила:

Певучей струной каждый луч их дрожит,

И жизнь, пробужденная этою дрожью.

Лишь только тому и не кажется ложью,

Кто слышит порой эту музыку божью.

Кто разумом светел, в ком сердце горит.

<1885>

«Томит предчувствием болезненный покой…»

Томит предчувствием болезненный покой…

Давным-давно ко мне не приходила Муза;

К чему мне звать ее!.. К чему искать союза

Усталого ума с красавицей мечтой!

Как бесприютные, как нищие, скитались

Те песни, что от нас на божий свет рождались,

И те, которые любили им внимать,

Как отголоску их стремлений идеальных,

Дремотно ждут конца иди ушли — витать

С тенями между ив и камней погребальных;

А те, что родились позднее нас, идут

За призраком давно потухшей в нас надежды;

Они для нас, а мы для них — невежды,

У них свои певцы, они свое поют…

И пусть они поют… и пусть я им внимаю,

И радуюсь, что я их слезы понимаю,

И, чуя в их сердцах моей богини тень,

Молю бессмертную благословить тот день,

Когда мы на земле сошлись для песен бедных,

Не побеждаемых, хотя и не победных.

<1885>

Н. И. ЛОРАНУ > **

Друг! По слякоти дорожной

Я бреду на склоне лет,

Как беглец с душой тревожной,

Как носильщик осторожный,

Как измученный поэт.

Плохо вижу я дорогу;

Но шагая рядом, в ногу

С неотзывчивой толпой, —

Страсти жар неутоленной,

Холод мысли непреклонной,

Жажду правды роковой

Я несу еще с собой.

Разливается по жилам

Жар и жгучий холодок…

Или ношу не по силам

Взял я на душу, — ходок?

Или ноша эта стала

Тяжелее и гнетет

От осенних непогод? —

Ум тупеет, грудь устала,

Чувство стынет в этой мгле,

Что зари сиянье прячет,

И дождит, как будто плачет,

Расстилаясь по земле.

Но, поверь мне, ноша эта

Мне была бы нипочем,

Если б только было лето

И дышалось бы теплом.

Мне б казался путь не долог,

Если б солнечных небес

Голубой прозрачный полог

Окаймлял зеленый лес;

Если б в поле пели птицы,

А за пашней, на юру,

Полоса густой пшеницы

Колыхалась по ветру.

Не простыл бы жар сердечный,

Я б надеждою беспечной

Дух мой втайне веселил…

И меня б, с утратой сил,

По дороге к правде вечной

Холод мысли не знобил.

1887

ОРЕЛ И ГОЛУБКА > **

Посв. Я. К. Гроту

Вздымая волны, над заливом

Шла к ночи буря, — гром гудел…

За облака, навстречу ливня,

Орел с добычею летел:

В свое гнездо, не внемля грому,

Крылами рассекая мглу,

Он нес в когтях своих голубку

И опустился на скалу.

За ним мерцали на закате

Вершин незыблемых снега,

Под ним клубились тучи — пена

Посеребрила берега.

Ручьи скакали по каменьям,

Орлы кричали… Никому

Не откликался он и слушал,

Как жертва плакалась ему…

В его копях, дрожа и жмурясь,

Она молила: «Отпусти…»

И внял мольбам великодушный

Орел и молвил ей: «Лети!»

И радостно, своей свободы

Почуя миг, как снежный ком,

С размаху брошенный, голубка

Рванулась вдаль, мелькнув крылом,

И полетела; — закружилась,

Ища родных ей берегов,

И погрузилась в водяную

Пыль между волн и облаков,

И сделалась добычей бури —

Добыча мощного орла…

Увы, бездушная стихия

Ее молитв не приняла…

Как мотылек, дождем прибитый,

Едва мелькая в бурной мгле,

Она исчезла в серой пене

Валов, несущихся к скале;

На той скале все тот же мощный

Орел державно отдыхал,

Порой свой клюв точил, порою

Лениво крылья расправлял.

И думал он: авось под утро

Стихий угомонится вой,

И выпрыгнет на солнце серна,

И гуси взмоют над водой…

А там, где конь пылил дорогу,

Стада потянутся в кусты…

И мне потребную добычу —

Господь укажет с высоты…

1887

А. А. ФЕТ

Нет, не забуду я тот ранний огонек,

Который мы зажгли на первом перевале,

В лесу, где соловьи и пели и рыдали,

Но миновал наш май — и миновал их срок.

О, эти соловьи!.. Благословенный рок

Умчал их из страны калинника и елей

В тот теплый край, где нет простора для метелей.

И там, где жарче юг и где светлей восток,

Где с резвой пеною и с сладостным журчаньем

По камушкам ручьи текут, а ветерок

Разносит вздохи роз, дыша благоуханьем,