Стихотворения - [23]

Шрифт
Интервал

             Осенней красоты.
Не весела и не грустна, —
             Где б ни была она,
Повсюду на ее лице
             Царила тишина.
Ни пышный блеск, ни резвый шум
             Полуночных балов,
Ни барабанный бой, ни вой
             Охотничьих рогов,
Ни смех пустой, ни приговор
             Коварной клеветы,
Ничто не возмущало в ней
             Таинственной мечты…
Как будто слава, отразясь
             На ней своим лучом,
В ней берегла покой души
             И грезы о былом,
Или о том, кто, силу зла
             Изведав, завещал
Ей всепрощающую скорбь
             И веру в идеал…
3
Я помню час, когда вдали
             Вершин седые льды
Румянцем вспыхнули и тень
             С холмов сошла в сады,
Когда Метех[20] с своей скалой
             Стоял, как бы в дыму,
И уходил сионский крест[21]
             В ночную полутьму.
Она сидела на крыльце
             С поникшей головой,
И, помню, кроткий взор ее
             Увлажен был слезой.
О незабвенной старине
             Намек нескромный мой
Смутил ее больной души
             Таинственный покой.
И мне казалось, в этот миг
             Я у нее в глазах
Прочел ту повесть — что прошла
             Тайком в ее мечтах:
…………………………………………………
4
Он русским послан был царем,
             В Иран держал свой путь
И на пути заехал к нам
             Душою отдохнуть.
Желанный гость — он принят был
             Как друг моим отцом;
Не в первый раз входил он к нам
             В гостеприимный дом;
Но не был весел он в тени
             Развесистых чинар,
Где на коврах не раз нам пел
             Заезжий сазандар;
Где наше пенилось вино,
             Дымился наш кальян,
И улыбалась жизнь гостям
             Сквозь радужный туман;
И был задумчив он, когда,
             Как бы сквозь тихий сон,
Пронизывался лунный свет
             На темный наш балкон;
Его горячая душа,
             Его могучий ум
Влачили всюду за собой
             Груз неотвязных дум.
Напрасно север ледяной
             Рукоплескал ему,
Он там оставил за собой
             Бездушную зиму;
Он там холодные сердца
             Оставил за собой,
Лишь я одна могла ему
             Откликнуться душой…
Он так давно меня любил,
             И так был рад, так рад,
Когда вдруг понял, отчего
             Туманится мой взгляд…
5
И скоро перед алтарем
             Мы с ним навек сошлись…
Казалось, праздновал весь мир,
             И ликовал Тифлис.
Всю ночь к нам с ветром долетал
             Зурны тягучий звук,
И мерный бубна стук, и гул
             От хлопающих рук.
И не хотели погасать
             Далекие огни,
Когда, лампаду засветив.
             Остались мы одни,
И не хотела ночь унять
             Далекой пляски шум,
Когда с души его больной
             Скатилось бремя дум,
Чтоб не предвидел он конца
             Своих блаженных дней
При виде брачного кольца
             И ласковых очей.
6
Но час настал: посол царя
             Умчался в Тегеран.
Прощай, любви моей заря!
             Пал на сердце туман…
Как в темноте рассвета ждут,
             Чтоб страхи разогнать,
Так я ждала его, ждала, —
             Не уставала ждать…
Еще мой верующий ум
             Был грезами повит,
Как вдруг… вдруг грянула молва,
             Что он убит… убит!
Что он из плена бедных жен
             Хотел мужьям вернуть,
Что с изуверами в бою
             Он пал, пронзенный в грудь,
Что труп его — кровавый труп —
             Поруган был толпой
И что скрипучая арба
             Везет его домой[22].
Все эти вести в сердце мне
             Со всех сторон неслись…
Но не скрипучая арба
             Ввезла его в Тифлис, —
Нет, осторожно между гор,
             Ущелий и стремнин
Шесть траурных коней везли
             Парадный балдахин;
Сопровождали гроб его
             Лавровые венки,
И пушки жерлами назад,
             И пики, и штыки;
Дымились факелы, и гул
             Колес был эхом гор,
И память вечную о нем
             Пел многолюдный хор…
И я пошла его встречать,
             И весь Тифлис со мной
К заставе эриванской шел
             Растроганной толпой.
На кровлях плакали, когда
             Без чувств упала я…
О, для чего пережила
             Его любовь моя!
7
И положила я его
             На той скале, где спит
Семья гробниц и где святой
             Давид их сторожит;
Где раньше, чем заглянет к нам
             В окошки алый свет,
Заря под своды алтаря
             Шлет пламенный привет;
На той скале, где в бурный час
             Зимой, издалека
Причалив, плачут по весне
             Ночные облака;
Куда весной, по четвергам,
             Бредут на ранний звон.
Тропинкой каменной, в чадрах,
             Толпы грузинских жен.
Бредут, нередко в страшный зной,
             Одни — просить детей,
Другие — воротить мольбой
             Простывших к ним мужей…
Там, в темном гроте — мавзолей,
             И — скромный дар вдовы —
Лампадка светит в полутьме,
             Чтоб прочитали вы
Ту надпись и чтоб вам она
             Напомнила сама —
Два горя: горе от любви
             И горе от ума.
1879

ЦАРЬ-ДЕВИЦА>**

В дни ребячества я помню
Чудный отроческий бред:
Полюбил я царь-девицу,
Что на свете краше нет.
На челе сияло солнце,
Месяц прятался в косе,
По косицам рдели звезды, —
Бог сиял в ее красе…
И жила та царь-девица

Еще от автора Яков Петрович Полонский
Стихотворения. Поэмы. Проза

Яков Петрович Полонский (1819–1898) — замечательный лирик, обладающий в наивысшей степени тем, что Белинский в статье о нем назвал "чистым элементом поэзии". В его творчестве отразилась история всей русской классической поэзии XIX века: Полонский — младший современник Жуковского и старший современник Блока.Яков Петрович Полонский — как бы живая история русской поэзии XIX века. Его творчество захватило своими краями всю классическую русскую поэзию: первые стихотворные опыты гимназиста Полонского заслужили одобрение Жуковского, и вместе с тем имя Полонского еще было живым поэтическим именем, когда начал писать Блок, для которого поэзия Полонского была «одним из основных литературных влияний».


Лунный свет

Яков Полонский – русский поэт, последний яркий представитель века, как сказал Блок, и один из образцовых поэтов по мнению Страхова. Его творчество отличается особым, таинственным колоритом. Его «свежестью лиризма» восхищался сам Гоголь. Строки Полонского не угасают и до сегодняшнего дня. Несомненный и оригинальный, поэт-философ, истолковывающий светлые стороны человеческой души.


Рекомендуем почитать
Последний поцелуй

В этот сборник автором включены только новые произведения, написанные в 1964–1967 годах. Это по преимуществу лирика.Автор ведет разговор с читателем, не обходя самых острых и волнующих проблем и вопросов сегодняшнего дня. Он ищет и экспериментирует в области стихотворной формы.В разделе «Товарищ песня» — песни поэта, которые положены на музыку известными композиторами (Мурадели, Соловьевым-Седым, Фрадкиным) и уже звучат в эфире.Легенда «Последний поцелуй» повествует о жизни и подвиге советского разведчика в предвоенные годы.


Стихотворения

С каждым годом творчество Сергея Клычкова завоевывает все большее признание читателей. После выпуска первых поэтических сборников «Песни» (1911) и «Потаенный сад» он примыкает к новокрестьянскому направлению, во главе которого были Н. Клюев и С. Есенин. С большим мастерством Клычков разрабатывал мотивы русской песни и сказки. В 1937 году он был незаконно репрессирован, и его самобытная поэзия и проза на многие десятилетия были преданы забвению. В настоящую книгу вошло лучшее из поэтического наследия С. Клычкова.


Стихотворения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения и поэмы

В сборник вошли избранные стихотворения Николая Платоновича Огарёва, друга и соратника А. И. Герцена публициста и поэта, а также две его поэмы — "Юмор" и "Зимний путь".