Стихотворения, поэма, очерки, 1927 - [24]

Шрифт
Интервал

Императора?
      На воду?
           И черную корку?
При чем тут Совет?
         Приказываю
               туда,
в Лондон,
     к королю Георгу»>*.
Пришит к истории,
        пронумерован
                 и скре́плен.
и его
   рисуют —
        и Бродский и Репин>*.
4
Петербургские окна.
         Синё и темно.
Город
   сном
     и покоем скован.
НО
не спит
   мадам Кускова>*.
Любовь
   и страсть вернулись к старушке.
Кровать
   и мечты
        розоватит восток.
Ее
  воло̀с
     пожелтелые стружки
причудливо
        склеил
           слезливый восторг.
С чего это
     девушка
        сохнет и вянет?
Молчит…
     но чувство,
         видать, велико̀.
Ее
  утешает
     усастая няня,
видавшая виды, —
           Пе Эн Милюков>*.
«Не спится, няня…
         Здесь так душно…
Открой окно
      да сядь ко мне»>*.
— Кускова,
     что с тобой? —
            «Мне скушно…
Поговорим о старине».
— О чем, Кускова?
           Я,
         бывало,
хранила
   в памяти
        немало
старинных былей,
        небылиц —
и про царей
        и про цариц.
И я б,
      с моим умишкой хилым, —
короновала б
      Михаила>*.
Чем брать
     династию
         чужую…
Да ты
   не слушаешь меня?! —
«Ах, няня, няня,
          я тоскую.
Мне тошно, милая моя.
Я плакать,
     я рыдать готова…»
— Господь помилуй
         и спаси…
Чего ты хочешь?
        Попроси.
Чтобы тебе
     на нас
        не дуться,
дадим свобод
      и конституций…
Дай
  окроплю
      речей водою
горящий бунт… —
        «Я не больна.
Я…
  знаешь, няня…
        влюблена…»
— Дитя мое,
         господь с тобою! —
И Милюков
        ее
      с мольбой
крестил
   профессорской рукой.
— Оставь, Кускова,
         в наши лета
любить
   задаром
        смысла нету. —
«Я влюблена», —
        шептала
            снова
в ушко
   профессору
        она.
— Сердечный друг,
         ты нездорова. —
«Оставь меня,
      я влюблена».
— Кускова,
     нервы, —
         полечись ты… —
«Ах, няня,
     он
      такой речистый…
Ах, няня-няня!
      няня!
         Ах!
Его же ж
      носят на руках.
А как поет он
      про свободу…
Я с ним хочу, —
        не с ним,
            так в воду».
Старушка
     тычется в подушку,
и только слышно:
        «Саша! —
            Душка!»
Смахнувши
     слезы
        рукавом,
взревел усастый нянь:
         — В кого?
Да говори ты нараспашку! —
«В Керенского…»
        — В какого?
               В Сашку? —
И от признания
         такого
лицо
     расплы́лось
        Милюкова.
От счастия
     профессор о́жил:
— Ну, это что ж —
           одно и то же!
При Николае
      и при Саше
мы
  сохраним доходы наши. —
Быть может,
        на брегах Невы
подобных
     дам
      видали вы?
5
Звякая
   шпорами
      довоенной выковки,
аксельбантами
      увешанные до пупов,
говорили —
      адъютант
           (в «Селекте» на Лиговке)>*
и штабс-капитан
        Попов.
«Господин адъютант,
         не возражайте,
               не дам, —
скажите,
      чего еще
        поджидаем мы?
Россию
   жиды
      продают жидам,
и кадровое
     офицерство
           уже под жидами!
Вы, конешно,
      профессор,
           либерал,
но казачество,
      пожалуйста,
            оставьте в покое.
Например,
     мое положенье беря,
это…
     черт его знает, что это такое!
Сегодня с денщиком:
         ору ему
            — эй,
наваксь
   щиблетину,
           чтоб видеть рыло в ней! —
И конешно —
      к матушке,
           а он меня
               к моей,
к матушке,
     к свет
        к Елизавете Кирилловне!»
«Нет,
     я не за монархию
            с коронами,
               с орлами,
НО
  для социализма
           нужен базис.
Сначала демократия,
         потом
            парламент.
Культура нужна.
      А мы —
           Азия-с!
Я даже —
     социалист.
         Но не граблю,
               не жгу.
Разве можно сразу?
         Конешно, нет!
Постепенно,
        понемногу,
             по вершочку,
               по шажку,
сегодня,
   завтра,
      через двадцать лет.
А эти?>*
   От Вильгельма>* кресты да ленты.
В Берлине
     выходили
         с билетом перронным.
Деньги
   штаба —
        шпионы и аге́нты.
В Кресты>* бы
      тех,
        кто ездит в пломбиро́ванном!»
«С этим согласен,
        это конешно,
этой сволочи
      мало повешено».
«Ленина,
       который
        смуту сеет,
председателем,
      што ли,
            совета министров?
Что ты?!
      Рехнулась, старушка Рассея?
Касторки прими!
        Поправьсь!
            Выздоровь!
Офицерам —
      Суворова,
           Голенищева-Кутузова
благодаря
     политикам ловким
быть
   под началом
         Бронштейна бескартузого>*,
какого-то
       бесштанного
         Лёвки?!
Дудки!
   С казачеством
         шутки плохи́ —
повыпускаем
      им
        потроха…»
И все адъютант
         — ха да хи —
Попов
   — хи да ха. —
«Будьте дважды прокляты
              и трижды поколейте!
Господин адъютант,
         позвольте ухо:
их
  …ревосходительство
           …ерал
              Каледин>*,
с Дону,
   с плеточкой,
           извольте понюхать!
Его превосходительство…
           Да разве он один?!
Казачество кубанское,
         Днепр,
            Дон…»
И всё стаканами —
           дон и динь,
и шпорами —
      динь и дон.
Капитан
      упился, как сова.
Челядь
   чайники
        бесшумно подавала>*.
А в конце у Лиговки
         другие слова
подымались
        из подвалов.
«Я,

Еще от автора Владимир Владимирович Маяковский
Флейта- позвоночник

Вначале поэма называлась "Стихи ей". Отдельной книгой вышла в феврале 1916 года. Все дореволюционные издания содержали цензурные изъятия. Купюры были восстановлены только в сборнике "Все сочиненное Владимиром Маяковским" (т.1-2, 1919), где поэма была напечатана под названием "Флейта позвоночника"."За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.".


Баня. Клоп

«Баня» (1929) и «Клоп» (1928) – интереснейшие сатирические пьесы Маяковского. Жанр этих комедий трудно определить – настолько оригинально и естественно в них соседствуют едкая социальная сатира, фантастика и фантасмагория. В причудливых, эксцентричных сюжетах «Бани» и «Клопа» автор в увлекательной и забавной форме обличил ненавистные ему мещанство и лживость, бюрократизм и ханжество. В сборник также вошли поэмы «Люблю», «Про это», «Хорошо!».


Что такое хорошо и что такое плохо (ч/б рисунки)

Что такое хорошо и что такое плохо.Рисунки Алексея Пахомова. 1949 г.


Война и мир

В поэме «Война и мир» (вторая половина заглавия в дореволюционной орфографии писалась через «i» — «Mip», то есть вселенная) необыкновенная широта поэтических ассоциаций, гиперболизм поэтического стиля Маяковского соединяются с осознанием им невиданного размаха социальных противоречий жизни. Место действия поэмы — огромная арена, весь мир, а действующие лица — не только народы и страны, но и вся вселенная. Любовь к человеку, к «живому», противопоставлена в поэме «убийце-победе».


Люблю

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения (1916)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Стихотворения, 1923

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.В пятый том входят стихотворения 1923 года.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.


Письма, наброски и другие материалы

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.Тринадцатый том составляют письма, записки, телеграммы, заготовки, наброски, тезисы выступлений и другие материалы, а также дополнения к томам 1-12 настоящего издания.http://ruslit.traumlibrary.net.


Стихотворения, 1928

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.Девятый том составляют стихотворения 1928 года.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.


Окна РОСТА и Главполитпросвета

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация.В третий том входят Окна РОСТА и Главполитпросвета 1919–1922 годов.В данной электронной редакции опущен раздел «Варианты и разночтения».http://ruslit.traumlibrary.net.