Стихотворения ; Пьесы - [43]

Движутся по Даугаве.

Где земля впадает в небо,

Там начало звездным рекам:

В путь таинственный пускаясь,

 Вели подплывают к звездам.

Природа и душа Перевод В. Елизаровой

Природа не ведает,

сколь она огромна,

но мы это знаем.

Паскаль

Скончался 19 августа,

250 лет тому назад.

И не ведает природа,

Сколь огромна. Солнце — жара,

Небо глубины не знает.

Черный зов разверзло небо:

Мириады капель солнца

Катятся со дна вселенной.

Солнце испускает пламя,

Жизнью в мерзлоту вселяясь.

Сердце сожжено у солнца.

И земля вкруг солнца ходит,

Погруженная в дремоту

И держа в загребе море.

И пролит над морем кубок —

Белой пеной, алой зорькой,

Но красы не знает море.

Недра извергают в громе

Диаманты и смарагды:

В дивных красках нет цветенья.

Но дрожит земное лоно:

Голубой цветок восходит,

Познавая цвет с рожденья.

Но душа в безбрежность моря,

Уплывая в утлом челне,

Знает, как просторно море.

Ведает душа огромность

Бытия. И пламень солнца,

И глубины моря знает.

Одного душа не знает,

Сколь прекрасна и глубинна.

Исподволь себя узнает.

Одиночество мира Перевод В. Елизаровой

Всегда один и сам —

К глубинам неба взор мой обращен,

И сонмы звезд к нему идут по небесам,

Во все века от всех он взоров отлучен —

Всегда один и сам.

Всегда один и сам —

Смещаются миры по огненным кругам,

Гудят колеса, оси в них стучат,

Миры в своих основах гром творят

И в бесконечность убывают по громам —

Всегда один и сам.

Всегда один и сам —

Просторный небосвод открыт ветрам.

Снежинки белых солнц нисходят вдруг,

И звезды мечутся на скрещиванье вьюг,

И мгла очерчивает умиранья круг,

И старых солнц тела во мгле дрожат,

И дышит, но уже забыт закат:

Мать ночи прибирает жизнь к рукам —

Всегда один и сам.

Всегда один и сам, —

Но жизни взор маячит в бездне, — там,

Где черных солнц уже коснулся тлен,

Где солнца вновь ведут светообмен,

Где повсеместен ход начал и смен:

Швыряет небо пригоршни звезд,

И жизни мельница в их исполинский рост

Светила новые вращает.

Миры неведомые нам всплывают.

Так земли гаснут — жизнь еще мерцает,

И гаснет жизнь, но дух простерт к мечтам —

Всегда один и сам.

Всегда один и сам —

Луч тропкой золотой скользит к ногам,

И взор моей звезды сияет из глубин.

Тропинка светлая, мой дух с тобой един,

Тебя и бытие он сочленяет,

Когда земля для солнца исчезает,

И сломанная ветвь навечно упадает,

Когда звезды поющий взор приник к глазам,

И я — один и сам.

Цели существа Перевод В. Елизаровой

Пространства в душе огляди, — струны ее натяни,

Над далями воспари, — все сущее охвати,

Пробоины мира закрой, когда в центр устремишься

Вселенную восстановить.

Душа, как вселенная, раздвигается вширь,

Вселенная, как душа, продвигается вглубь,

Мысль растет, пытаясь в лоно души

Вселенную заключить.

Жизни существа Перевод В. Елизаровой

Причинную — ты сам ту жизнь ведешь,

Жизнь следственная — ты в ее руках —

Огонь, самим тобой осуществленный.

А между ними смерть крадется.

Свой дух и тело воплощай в других;

Все малое в большое претворяй;

Тогда ты будешь жить в душе работ,

Как древняя звезда гореть, мерцая.

Страхи существа Перевод В. Елизаровой

Каждый живущий томится — предвидеть конец начала,

Каждый живущий бренность поймет, и только;

Страшно конца не добыть,

Уж лучше в конце исчезнуть.

Духу дано беспокойство — постичь, что конца нет.

Чувствуешь, сила твоя горит бесконечно,

Ужасы вечного гонит.

Конец осилит крушитель.

Сущности нет у конца, но есть у процесса;

Смерть — та же жизнь: крушит и рушит преграды.

Страх — удел существа:

Развивая боль, распадаться.

Старые боли Перевод В. Елизаровой

Неприязнь к существованью

В логове зашевелилась?

Раны старые открылись? —

Ничего уже не знаю.

Где трусливая походка?

Мрак? Ухмылка? Умиленье? —

Время или жизни рвенье

Их смогли переиначить?

Где страданья, что прогнали

В горы, к небесам поближе?

А теперь в душе все тише,

И светлей, и безобидней.

Удивленный, вижу сверху:

Горные хребты присели

На снега, и потеплели

Поздние глаза печали.

Всесильный Перевод В. Елизаровой

Все осилив, темный и огромный

За моей спиной маячит Образ,

Смотрит на меня холодным взором:

Вместе с черной мглой едва влачится

Плащ его. Он вскидывает руку.

Пальцы изогнув, хватает будто;

И — мое застыло в страхе сердце.

Надо мною тень его упала.

В сером отсвете и удлиненном

Тянется она передо мною.

Тени острый край, как наконечник

Длинного копья, готов добраться

До звезды моей, до путеводной.

Сердце рвется прочь скорей и дальше.

Все огромней Образ час от часу.

Сердце прочь спешит, но ближе Образ.

Каждый шаг мой меряет ответным,

В след мой Он своей ногой ступает;

Чем скорей ищу иных мгновений.

Тем быстрей Он те мгновенья прячет.

Сердце глохнет от напрасной гонки;

Черные Он сети расставляет,

В них часы мои, как рыбу, ловит.

Душу мне опутывает ловко:

Кокон бабочки в тенетах мрачных.

Ставит мне слова мои силками,

Как в капкан, в свой труд я должен падать,

Песнею моей меня стращает,

Мыслями затягивает шею,

Чтобы ползал я себе на милость.

Укрепляет ржавые решетки,

Извлеченные из недр столетий,

Про которые забыли помнить,

Чтоб мое меж ними сталось сердце!

Только я ничьим рабом не буду!

Ни идей, когда не я растил их,

Ни надежд, когда к ним непричастен,

Ни господ привычек и хотений!

Кто ты есть, чтобы меня неволить?

Выходи на битву, безымянный!

Я хочу увидеть взор твой грозный.