Стихотворения ; Пьесы - [42]

Шрифт
Интервал

Бескорыстной и нежданной.
Незнаком с людьми я теми,
Кто дарит свое участье, —
Их дыханье ощущаю.
Сотни слабых и несчастных
Мне протягивали руку
И в беде опорой были.
И глотком воды последним
Бедняки со мной делились.
А калеки руку жали,
Нищие же отдавали
Золотое свое сердце.
За мои любовь и ласку
Мне сторицей воздавали.
Даже те не обходили,
Что меня чужим считали,
Те, кому помочь не мог я,
Потому что сам, бессильный,
Ждал, когда осилит злобу
Щедрая любовь людская.
Все, что накопил, скитаясь,
Не возьму с собою, люди.
Вам оставлю вместе с сердцем
В час, когда оно умолкнет.
Вы тогда его откройте,
Извлеките все богатства,
Что срослись с ним воедино.
И любовь и сердце — ваши.
Вам они принадлежат.
Сохранил любовь для тех я,
Кто не ведал ласки солнца,
Кто любви совсем не знал.
О! Что скрыто там, за далью,
В тех краях, куда отправлюсь,
За порогом тем великим,
Где не бьется больше сердце?..
Сброшу власть всего земного,
Ради вас туда отправлюсь…
Вашей я живу любовью,
Только ею сердце бьется,
Ею страх одолевая,
Возвращусь домой обратно
Одарять вас новым счастьем.

Пчелиный рой

Перевод В. Елизаровой

Как молодой пчелиный рой,
И я гоним;
Где улей постоянный мой?
За внеземным.
Я здесь в цветах его искал
День изо дня,
Я ветер утренний позвал
Отвлечь меня.
Трава омоется росой,
Цвет опадет,
Отправится пчелиный рой
За горизонт.

За воротами

Перевод В. Елизаровой

Искать нет сил и не берусь
Лишь раз туда я опущусь
И не вернусь.
И нечего мне взять туда,
И в мыслях будет пустота,
И память будет холодна.
Забудет ум, что знал, чем был,
Не вспомнит сердце прежний пыл, —
Все станет пыль.
Не дрогнет веко взор поднять,
Не встрепенется слух опять,
Чтоб звук понять.
Порог. За ним одна стезя.
Ворота. Вот она, моя…
И был ли я?

«Расту, расту, опять расту…»

Перевод В. Елизаровой

Расту, расту, опять расту
Сквозь время, за его черту
К иному утру тороплюсь:
Его коснусь.

Один атом

Перевод В. Елизаровой

Ты здесь из вечности один
И до конца, когда придется
Вступить обратно в мир глубин,
В исходный холод первородства.
Оттуда выйдя в некий миг,
Ты жизнь обрел, как безусловность,
И, обособленный, постиг
Себе подобных отчужденность.
Ни с кем не схож, отъединен
От всех, как самозавершенье,
Как цельный атом, прирожден
Для нового неповторенья.
Ты солнце поглощаешь впрок,
Источник сил неиссякаем.
Средоточенье солнц — поток,
В котором дух твой несмиряем.
Безмерна жизнь твоя в мирах,
Времен смотритель с краю ходит —
И, растворимой в веществах,
Затишья силе не находит.
Дух к бесконечности возрос,
Ты, словно воздух, — к наполненью;
Противосила — на износ
В самом ядре неповторенья.
Во времени ли изживешь
Себя, насыщен до отметки?
Или потом себя вернешь,
Как сытой ящерицы клетка?
Чтобы себя в себе держать
И внешней жизни не коснуться?
Чтоб сгустка передач не знать
И в одноклеточье замкнуться?
Нет, ты не рано отчужден:
Ты признаешь всенепременным
Вращенье лет в стволе времен
И жизнь в развитье неизменном.
Ты миллионы создаешь,
Себя в других преобразуя,
По рельсам бытия ведешь
Жизнь составную и сквозную.
Пока ты в силе — нарасхват,
А все отдал — и незнакомо
Пустоты над тобой гудят, —
В углу жилья мешок с соломой.
Лишь в зрелости твоих трудов
Ты жив, хотя тебя размяли;
Ты, старый семенной горох,
Опять один, как был вначале.

Моя радость

Перевод В. Елизаровой

«Где радость светлая твоя?» — «Не рядом». —
«И нелегко найти?» — «Устанет взор». —
«На солнце ли глядеть? В лугах ли звать отраду?» —
«Нет, будет ночь. И впереди — костер».
«И долго ли идти?» — «Дней чередой бессменной». —
«Цветет ли радостью твой путь?» — «Угар вокруг…» —
«Но где ж конец пути?» — «Там, у стены вселенной».
«Как я твою узнаю радость?» — «У огня пастух
Овцу обогревает». — «Это радость, но других!» —
                                                            «Моя, мой друг!»

Тайна

Перевод В. Елизаровой

Я не скажу об этом,
Никто не будет знать,
Земля немая скроет,
Что я хотел сказать.
Пусть вы меня любили,
Но не поймете, нет:
Я знаю, отчужденно
Вы смотрите мне вслед.
И лучшее, что было,
Что вы в себе несли,
Вы в тайне сохраните
От всех людей земли.
Жизнь не успеет в тайну
Проникнуть; только смерть
В конце концов сумеет
Ее преодолеть.
Кто трижды понял это,
Над тем уж смерть кружит;
Пусть дорогое слово
Во мне при жизни спит.
В том слове два созданья
В одной любви слились,
В нем — люди над природой
В сплоченье поднялись.
В нем и восторг догадки
О том, какая нить
Ведет людей к единству
И может связь крепить.
Но краткие мгновенья
Ушли! Что понял я?
Осталась в сердце жалость, —
Прости, мечта моя…
Я не скажу об этом,
Никто не будет знать,
Земля немая скроет,
Что я хотел сказать.
Но существо томится
Всю жизнь, как ни мирись,
Извлечь из слова тайну,
Какую прячет жизнь.
Потом томятся души
Уже во чреве, там…
— Куда, земля, несешь их?
— Несу к другим мирам!

Танец земли

Перевод В. Елизаровой

Земля, ты долина
Слез и молчанья.
Зачем же твой танец
Одно ликованье?
Омуты всюду
И все без края.
Всюду стужа
И смерть босая.
Ты мать покидаешь,
Жизнь принимая,
Судьбе неизвестна,
Судьбу пытая.
В парчовой одежде
Свадебной ночи
Ты падаешь в гроб
И над тем хохочешь.
И с солнцами вместе
За первородством
Спускаешься далее —
К полусолнцам.

Вели и души

Перевод В. Елизаровой

Светит месяц, звезды блещут,
Души в ясном стане дремлют,
Спит земля во тьме. Лишь вели

Рекомендуем почитать
Разбойники

Основной мотив «Разбойников» Шиллера — вражда двух братьев. Сюжет трагедии сложился под влиянием рассказа тогдашнего прогрессивного поэта и публициста Даниэля Шубарта «К истории человеческого сердца». В чертах своего героя Карла Моора сам Шиллер признавал известное отражение образа «благородного разбойника» Рока Гипарта из «Дон-Кихота» Сервантеса. Много горючего материала давала и жестокая вюртембергская действительность, рассказы о настоящих разбойниках, швабах и баварцах.Злободневность трагедии подчеркивалась указанием на время действия (середина XVIII в.) и на место действия — Германия.Перевод с немецкого Н. МанПримечания Н. СлавятинскогоИллюстрации Б. Дехтерева.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».