Стихотворения ; Пьесы - [41]

Шрифт
Интервал

Они мой путь сопровождают;
Но затаился в страхе жук-могильщик,
Но в черной яме ждет клубок змеиный.
…Расту, конец одолевая.
И все-таки то не конец. Конец — гора молчанья
Или венок из звезд, он черно-синий.
Расту, перерастая дали…
Расту, расту и не кончаюсь,
Беру и отдаю, и видоизменяюсь —
Еще расту.

Зеленое вино

Перевод В. Елизаровой

Стоишь ты хмурый и стесненный,
Твой кубок пуст.
Он искрился вином зеленым, —
Пусть сохнет, остывает пусть.
«Не так он пуст —
На самом дне, когда вглядеться,
Забыта и сохранена,
Алеет капелька одна».
«Что ж это?» — «Сердце».

Под деревом

Перевод С. Шервинского

Чуть держит надломленный бурей сук
На нитке надежды всю тяжесть мук, —
Мечтатель же под сенью зыбкой
Знай себе спит с беспечной улыбкой!

Молодые кони

Перевод В. Елизаровой

Ночь не мила мне тем, что нужно спать.
А ум еще в работе, и не спится:
Картины новые не устают тесниться
И мысли не желают отступить.
Сон звать приходится, чтоб мысли укротил,
Так молодых коней стреножат круто
В ночи пастись, а те в избытке сил
Брыкаются, фырчат и, презирая путы,
Бегут поздравить зоревое утро.

Дорогой гость

Перевод В. Елизаровой

Над землей светает,
Теплый пар клубится,
Нежный свет просторы обступает.
И мерцают травы,
И песок искрится,
Серебрятся нивы и дубравы.
Встань, идем из дому, —
Мост сквозной стремится
Прямо к утру, гостю дорогому.

Несомкнутое кольцо

Перевод В. Тушновой

Рассвет мой был прозрачно-чист,
Закат мой должен быть огнист, —
Но между ними — беспределен
Еще мой день — он золотисто-зелен.

Воплощенная душа

Перевод В. Елизаровой

Существом себя едва заметил, —
Самовыраженью ищешь формы:
Ощупью идешь сквозь сумрак утра.
Сердце мается в тоске по слову:
Черпает его из донных болей,
А глаза с цветов его сбирают.
Медленны слова, как мед тягучи, —
Приторность цветка и горечь боли —
Темным золотом тяжелым льются.
В этом золоте еще безгласны формы,
И душа свой образ душам ближних
Лишь в немой поэзии являет.

Порог

Перевод В. Елизаровой

День без солнца,
Ночь без звезд, —
Окликает непрерывно
Голос без отголоска
Перед порогом.
В подсознании
Оковы и мрак
Мешают непрерывно
Шагнуть к познанию
Через порог.
Порог поднят,
Дверь грозит,
Пугает непрерывно!
Встает познание
За порогом.

Росток

Перевод В. Елизаровой

Не бойся — бейся с утвержденным днем,
Так, только так перерастешь его,
И существо твое в великом росте
Границы времени себе означит.
Когда от почвы будешь отлучен,
Как дерево, чьи корни над землею, —
Тогда умрешь для времени сегодня,
Но завтра прорастешь в его началах.
Тогда в тебе былое возживет,
И будущее расцветет в тебе:
Объединишь и образ, и зерцало,
И путеводную звезду — в явленье.

Создатель

Перевод В. Елизаровой

В каком вдохновенье
Так осенило?
Зарницей осенней
Тьму озарило.
Не мысль отмечаю,
Ее движенье, —
В себе встречаю
Определенье:
Мысли свободной
Явность и внятность,
Из тьмы первородной
Образа ясность.

Живой

Перевод В. Елизаровой

Снег земле большую
Тишину несет, —
Завтра ты проснешься,
А земля уснет.
Дух угомонится,
Голос, как свинец, —
Где сугроб ложится,
Там всему конец.
Снег земле большую
Тишину несет, —
А живой проснется
И куда пойдет?

Нетленность

Перевод В. Елизаровой

Ни утренней росе исчезнуть в полдень,
Ни запахам зачахнуть в крутях ветра,
Ни солнечному лучику пропасть:
Все во вселенной извечно живо.
Ни мыслям расползтись с распадом мозга,
Ни чувству отмереть с отбоем сердца,
И не любви моей оледенеть:
Все в человечестве вечно живо.

Поэт неба

Перевод В. Елизаровой

Бледный, серый ходит месяц
С белыми да с облаками.
Сам на облачко похожий,
Сам на круглое походит.
Но чем больше гаснет вечер
И плотнее тьма, тем больше,
И уступчивей, и чище
Месяц в облаках мерцает.
Отчужденный, миротворный
Льет он свет в угрюмье ночи, —
Облаков угасших крылья
Серебрит своим сияньем.

Заколосившееся поле

Перевод С. Липкина

Моим когда-то ваше слово было.
Внимаю, поражен: и голос — мой,
А мне сперва послышалось — чужой!
И в мыслях давнее былое всплыло.
Ужель в сердцах, как семя, слово зрело?
Привет ростку, чье молодое тело
Хранит зеленый цвет. Красы какой —
От зерен считанных — достигло поле!
И будет впредь цвести средь бурь на воле!

Три приметы

Перевод А. Ахматовой

Вера в святость дальней цели,

И на труд дневной надежда,

И любовь ко всем живущим —

Вот в природе их приметы:

Синь небес, и зелень луга,

И кровавый пурпур жизни.

Странник

Перевод Л. Осиповой

…Мальчик, родившись,

принес счастье родителям, а когда

вырос — друзьям.

…Вдали ты близок, вблизи

далек…

(Из писем подруги и друга)
Если мне в моих скитаньях
Кто-нибудь любовь подарит,
Я ее подальше, в сердце,
Как в тайник глубокий, спрячу,
Чтоб она не затерялась.
Ну, а если от страданий
Разобьется мое сердце,
Все равно любви не выпасть —
С сердцем так она срослась.
В тайнике моем хранится
Каждая людская ласка,
Что моей щеки касалась
И моих волос касалась.
И приветные улыбки
И участье, и тревоги
Были мне в скитаньях тяжких
По житейской, по пустыне,
Как глоток воды студеной.
Я в тайник глубокий прячу
Каждый взор, что мне дарили,
Мне, чужому, не родному.
О! Есть место в тайнике том
Для любви стыдливой, робкой.
Мне ее дарили губы
Женщин с нежною душою.
И всего не перечислить,
Что хранится в моем сердце.
Только ноша мне не в тягость:
С полным сердцем жить светлее.
И чем дольше я скитаюсь,
Тем любви встречаю больше,

Рекомендуем почитать
Разбойники

Основной мотив «Разбойников» Шиллера — вражда двух братьев. Сюжет трагедии сложился под влиянием рассказа тогдашнего прогрессивного поэта и публициста Даниэля Шубарта «К истории человеческого сердца». В чертах своего героя Карла Моора сам Шиллер признавал известное отражение образа «благородного разбойника» Рока Гипарта из «Дон-Кихота» Сервантеса. Много горючего материала давала и жестокая вюртембергская действительность, рассказы о настоящих разбойниках, швабах и баварцах.Злободневность трагедии подчеркивалась указанием на время действия (середина XVIII в.) и на место действия — Германия.Перевод с немецкого Н. МанПримечания Н. СлавятинскогоИллюстрации Б. Дехтерева.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».