Стихотворения - [25]

сковырнете верная смерть!

До чего ж душа мягкотела!

Мыльной пены блеклая муть

Расхотела. Перехотела.

Может, родинку сковырнуть?

* * *

Прочь со двора, ложь,

и полуправда прочь.

Не спрашивай, как живешь,

если не можешь помочь,

не накрывай стола,

ибо цена грош

участливому как дела,

если в долг не даешь.

* * *

Сухой экстракт:

Валериана лекарственная,

Мелисса лекарственная,

Зверобой продырявленный,

Боярышник колючий,

Хмель обыкновенный,

Бузина черная.

Седативное средство

Растительного происхождения.

Три раза в день

По одной таблетке.

* * *

Вдов насилуй, грабь сирот,

жги кириллицу,

бей брюхатую в живот,

в грудь кормилицу,

отправляй суда ко дну

(вопли публики),

но не обижай жену

после любельки.

* * *

Не перелет Эдем Геенна пинок под зад и был таков грехопаденье постепенно,

как выпадение зубов.

Не огнедышащие бездны,

а тихий сад, медовый плод да это ж рай! Но грешник бедный

в упор его не узнает.

* * *

Совладай с мечтами пылкими,

половинка сатаны!

Под наркозом/дулом/пытками

клятвы страшные даны.

Исполняй вполне посильные

обещания свои:

на руках носи насильницу,

кровопивицу пои.

* * *

умащусь

лучшим из благовоний

отшучусь

от солдат на кордоне

просочусь

в кровь твою Соломоне

умещусь

вся на твоей ладони

* * *

Проснешься с криком спозаранку,

поплачешь несколько минут,

наденешь свитер наизнанку,

чтоб не гадать, за что побьют,

порасковыриваешь ранку,

проверишь ходики идут,

уйдешь в глухую несознанку

Вот-вот, поспи. Я тут. Я тут.

* * *

Нет, не фрукт на лубочном древе,

шкурка розова, мякоть кисла,

но ворочающийся во чреве

плод познанья добра и зла.

Нет, не гадкие шутки змея,

не изгнание, не вина,

но сомнения, что сумею

чадо выпестовать одна.

* * *

Пристегнули непосед вы не на земле!

"Отче наш" на небесех,

в зоне турбуле.

Хладнокровен экипаж,

но за горло хвать! страх. Его в багаж не сдашь,

он ручная кладь.

* * *

Здесь масло масляно, как в детстве,

зрачок маслины маслянист,

здесь, пейзажист и маринист,

создатель уличен в эстетстве,

здесь горизонт горизонтальней,

грудь загорелая полна

любви, отходчива волна

и незлопамятны купальни,

здесь виноград с вином награда

за собирание камней,

здесь робкое иди ко мне

звучит как клятва Гиппократа.

* * *

Мне сиротская нежность эта,

эти старенькие слова как курильщику сигарета

после рейса Нью-Йорк Москва.

Только так понимаю, кто я,

что жива еще, хорошаЕ

После паспортного контроля.

В ожидании багажа.

* * *

По-хозяйски, но почтительно,

аккуратно, но небрежно,

суетливо, но пленительно,

механически, но нежно,

будто не о чем печалиться,

будто старость не грозит ей,

натирается красавица

жидкостью солнцезащитной.

* * *

Всего лишь старость. Море и песок.

Смотри: неподалеку от заката

белеет парус. Он не одинок:

вокруг него белеют парусята.

* * *

поправим подушки

отложим книжки

я мышка-норушка

твоей подмышки

малиново-серый

закат задернем

гардиной портьерой

периной дерном

* * *

На двоих одна дорога,

на двоих одни следы

Понимаешь с полуслога,

утешаешь с полбеды,

с полслезы. Послеобеден

отдых, и небеден дом,

и не жалко, что бесследен

тот, кто на руках несом.

* * *

Я знаю, я хорошая,

я принцу пара,

принцесса на горошине

земного шара.

* * *

Живущий на два дома

бездомен. Живущий на три бездомен вдвойне. Глаукома

дождя слепит фонари,

безбрежную черную лужу

старик переходит хромой.

Я дома, с ребенком и мужем.

Я очень хочу домой.

* * *

Чересчур юна,

зелена весна,

осень желторота,

снега белизна млечная слюна

возле подбородка

спящей у груди.

Память, не блуди.

Спи, младенец кроткий.

Страсти позади.

Страхи впереди.

Нежность посередке.

* * *

Кто, запирай не запирай,

проникнет в дом,

кто отпирает ад и рай

одним ключом,

кто отбирает все ключи

и все брелки догадываешься? Молчи.

Не навлеки.

* * *

я же с самого начала

знала амплуа поэта

не солист не запевала

голос из кордебалета

надцатая лебедиха

предпоследняя виллиса

вскрикивающая тихо

падающая в кулисы

УБЕЖИТ МОЛОКО ЧЕРЁМУХИ…

* * *

Жуть. Она же суть. Она же путь.

Но года склонили-таки к прозе:

Русь, ты вся желание лизнуть

ржавые качели на морозе.

Было кисло-сладко. А потом

больно. И дитя в слезах бежало

по сугробам с полным крови ртом.

Вырвала язык. Вложила жало.

* * *

Могла бы помнить мне было четыре,

ей два месяца двадцать дней.

Сестра моя смерть и сегодня в могиле.

Я ничего не знаю о ней.

Не потому ли со дна веселья

смотрит, смотрит такая тоска,

словно сижу над пустой колыбелью

в халате, мокром от молока.

* * *

в сумерках сиротливо

ворона каркает

с ветром играет крапива

краплеными картами

в первом подъезде попойка

дождь накрапывает

старик несет на помойку

пальто осеннее женское добротное драповое

* * *

Зайдет за облако темно.

Разоблачится слишком ярко.

Невеста белое пятно

На пестрой карте Сентрал-парка.

Фотограф пятиног. Идут

к пруду. Подол приподнимая,

пересекает яхта пруд

радиоуправляемая.

* * *

Не знаю, не уверена одна я? Не одна?

Как будто я беременна,

а на дворе война.

Раздвоенность не вынести,

не выплакать до дна

Как будто мама при смерти,

а на дворе весна.

* * *

Люблю. И потому вольна

жить наизусть, ласкать с листа.

Душа легка, когда полна,

и тяжела, когда пуста.

Моя легка. Не страшно ей

одной агонию плясать,

зато я родилась в твоей

рубашке. В ней и воскресать.

* * *

Хороша? И речи нет!

Не дыша, смакую

ласки тонкий комплимент,

сделанный вручную.

Тело меленько кроши,

лаской приручая

божью ласточку души,