Стихотворения - [8]
Я чувства честного вовеки не предам.
Вы не поверите, внимательная Мэри,
Но каждый новый день мне платит в полной мере
Очарованием знакомой новизны.
Так веер в комнате однообразно веет
И удивляется, что встречи не скучны,
И сердце ровное для дружбы не черствеет.
Сонет
Ты кажешься такой далекою, такой
Желанно-близкою, как будто влагой зыбкой
Туманится хрусталь, и я вдохнул ошибкой
Дурман, витающий над смесью колдовской.
Об этом знаешь ты, доверчивый покой
Опять продлен твоей безоблачной улыбкой,
Ты после стольких лет сияешь розой гибкой
Над стародавнею, над завтрашней рекой.
Сердечный стук ночной томит меня, не скрою,
И утихает вдруг, назвав тебя сестрою:
Каких бы новых я имен ни произнес,
Покорный ученик, я замолчу, волнуем
Иною нежностью в шелках твоих волос
Запечатленною неслышным поцелуем.
Рондо
Ты что-то видела во сне,
Проснись сердитой незнакомкой,
Но смехом утренним не комкай
Крыла на теплой простыне.
Не исповедуешься мне
Дыханием надежды ломкой,
Проснись сердитой незнакомкой,
Ты что-то видела во сне.
Две розы в сонной тишине
Легко затмит краской негромкой
Румянец, вспыхнувший за кромкой
Очей в алмазной глубине,
Ты что-то видела во сне.
Меня опять полюбишь ты
Но пусть молчат об этом губы
Порвутся надвое цветы
Слова для роз излишне грубы
Улыбки солнечно-чисты
И тусклы песенные трубы
Меня опять полюбишь ты
Но пусть молчат об этом губы
В шелках пурпурной немоты
Один бы поцелуй одну бы
Улыбку и ночей инкубы
Крылами обжигают рты
Меня опять полюбишь ты
ПЕСНИ УЛИЦЫ
Верность ваксе или вару!
Говоря начистоту,
Я сапожному товару
Запах лилий предпочту.
Против страннической жажды
Мастер трудится в поту,
На башмак набьет он каждый
По свиному лоскуту.
Гвозди громкие в подошвы
Он вгоняет молотком,
Пятки вольные, так что ж вы
Не уйдете босиком!
Он за цену дорогую
Пару вам сошьет другую.
Ты лавандовую одурь
Навязать не сможешь мне:
Не прибьет поэт и лодырь
Метлы синие к стене!
Уподобясь фарисею
Вихревого живота,
Ароматов я не сею
И в отхожие места,
Чтобы запах стал игривей,
Не скрываюсь воровски,
Лучше спрячь в дремучей гриве
Благовонные пучки
И к возлюбленному смело
Выйди, вшивая Памела!
Я к собратьям не ревную:
Камни колешь ты киркой,
Так коробку черепную
Я вскрываю день-деньской.
Дух чесночный, некрасивый
Отдалит любой визит,
Для элегии плаксивой
Лук глаза мои слезит
О семье, о сыне помни!
Суп для мужа не забыт?
Как в гранит каменоломни,
Вгрызся он в семейный быт.
Солнце, щурясь то и дело
На людскую толчею,
Ты стекольщика одело
В блузу яркую свою.
Выкликая заголовки,
В снег и в оттепель горласт,
Без труда, проныра ловкий,
Свежий выпуск вам продаст.
Вмиг разденет взгляд веселый,
Ткань оценит и покрой,
И в толпе иду я голый,
Словно бог или герой.
Записка Уистлеру
Не улиц безобразный вой,
Не смерч, что для толпы буффонит,
Когда, как сор по мостовой,
Он шляпы сорванные гонит,
А вихрь, закутанный в муслин,
Плясунья, нимфа, чьи колени,
Развеивая желчный сплин,
Вздымают пену просветлений.
Насмешек, остроумья шквал,
По истинам избитым выстрел,
Он целый мир очаровал,
Он и тебя задел, Уистлер,
Как шуткой, колкой, но смешной,
Подолом юбки кружевной.
Романсы
Ни привычного причала
Ни плывущих лебедей
Где вода бы заключала
Отражения людей
До закатного виссона
Не дотянешься рукой
Медный отблеск полусонно
Догорает над рекой
Но отброшенным батистом
Промелькнули два крыла
Опереньем золотистым
Птица воду рассекла
Красотою обжигая
Ты в реке плыла нагая
Тишиной неудержим,
Голос, вверенный Надежде,
Показавшийся чужим
Небу и лесам и прежде
Не звучавший никогда, —
Грянул, тотчас умолкая,
И ни эха, ни следа,
Веришь, музыка такая
Только раз звучит для нас
В этой жизни, но откуда
Знает он, что мне сейчас
Так же больно, так же худо!
Где спастись душе певца,
Выплаканной до конца?
Тихо сяду у камина
Из казарм придя домой
Славно полосы кармина
На мундир ложатся мой
Не безусым новобранцем
Встречу давнего врага
Отливает шомпол глянцем
Снежно-белы обшлага
Не грозит теперь никто нам
Так чего же я боюсь
Не с воинственным тевтоном
С почитателями бьюсь
Вновь они полезли рьяно
Надоедливей бурьяна
«Когда сгустилась тьма и тени наползали…»
Когда сгустилась тьма и тени наползали
Так угрожающе, что холод по спине,
Издряхшая Мечта нашла приют во мне
Из страха умереть в парадном этом зале.
Гирлянды гибнущих прославленных азалий —
Соблазн для королей! — змеятся по стене,
Надменные лжецы, в неправой вышине
Вы темной верою ослепшего связали.
Я вижу: там вдали от траурных ночей
Земля, обрушив сноп неузнанных лучей,
Сквозь Время движется в негаснущем убранстве,
И, соглядатаи космической игры,
Скользят в расширенно-зауженном пространстве
Вселенским гением зажженные миры.
«Звенящий зимний день, взломав безмолвье льда…»
Звенящий зимний день, взломав безмолвье льда,
Взмахнешь ли ты крылом, победно отметая
Забвенье озера, где цепенеет стая,
Видений, чей отлет сковали холода!
Та лебедь царственный остался навсегда,
Он помнит, как его манила даль пустая,
Но жизни не воспел в пустыне, где, не тая,
Тверда под инеем бесплодная вода.
Он шеей отряхнет искристый этот холод:
Грозящий смертью свод отвергнут и расколот,