Стихотворения - [127]

Шрифт
Интервал


Мечты о Москве>*

Ст-ние явно связано с неоконченным наброском 1904 г. (РГАЛИ):

Эти весенние теплые дыхания
Будят уснувшие в сердце воспоминания.
Мысли влекут меня, солнцем тем влекомые,
В город чужой теперь, в улицы же знакомые.
Будто Москва-река, будто как Неглинная,
Розовый дом стоит, церковь рядом старинная.
Благовест слышится, солнце встает багровое,
Ждет меня лошадь; попона на ней ковровая.
Кто-то поедет, и [с кем-то] я должен встретиться,
Кем-то любовь моя скоро должна приветиться.
Солнце весеннее, мысли же холодные,
В сердце живут моем змеи лишь подколодные.
Все там по-прежнему, так же там Неглинная,
. . . . . . . . . . . . . . .
Так же люблю тебя, так же я все думаю,
Что не узнать тебе думу мою угрюмую.

Розовый дом с голубыми воротами. См.: «В конце концов Судейкин согласился ко мне ехать; сестра еще не спала; снова стали пить чай и ужинать, я много играл. Судейкин рассказывал об их розовом доме с голубыми воротами, о своих комнатах, семье, знакомых, собаках…» (Дневник, 27 ноября 1906).


Утешение>*

Ст. 2 исправлен по первой публ. и С-1 (в С-3 «Купив такую шапку, как у Вас»). В первой публикации ст. 15: «Но тотчас же пройду опять понуро». См. в Дневнике: «Ездил с Сережей <С. А. Ауслендером> покупать шапку и перчатки. Купил фасон „Гоголь“ и буду носить отогнувши козырек, как Сергей Юрьевич» (16 декабря 1906).


Целый день>*

Беловой автограф — Стихи-19. Сережа — племянник Кузмина, писатель Сергей Абрамович Ауслендер (1886 или 18881937). Сестра Кузмина — Варвара Алексеевна Мошкова (в первом браке Ауслендер, 1857–1922). С ее семьей Кузмин в то время жил. Далайрак Никола Мария (1753–1809) — французский композитор. Не вполне точно цитируемые Кузминым слова (в оригинале: «helas, helas, Le bien aime ne revient pas») входят в арию Нины из оперы «Нина, или Лишенная разума любовью».


Эпилог>*

См. запись Кузмина в дневнике 26 декабря, после окончания романа с Судейкиным: «Опять свободен? пуст? легок? написал эпилог к циклу». Арман, Элиза. См. в поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин»:

Пред ней открыт четвертый том
Сентиментального романа:
Любовь Элизы и Армана,
Иль Переписка двух семей.

III. Разные стихотворения>*

В отличие от большинства циклов книги, данный не представляет сюжетного единства, чем и определена авторская датировка каждого ст-ния в отдельности, а не всего цикла.


«На берегу сидел слепой ребенок…»>*

Список с нотами — РНБ, дата (очевидно, относящаяся к созданию музыки): «24 апреля 1903 г., Св. Саввы Стратилата» и помета Г. В. Чичерина: «Кузминская проблематика, как в Ал<ександрийских> Песнях».


Любви утехи>*

Белые ночи. [СПб.], 1907, в тексте рассказа С. А. Ауслендера, названного в подзаг., без загл., подзаг. и эпиграфа. В рассказе стихи читает поэт Жарди, и они встречаются репликой: «Стишки недурны, но я не заметил необходимой рифмы — гильотина». Эпиграф — из песни И. П. Э. Шварцендорфа на стихи Ж. П. К. де Флориана, начинающейся этими строками. Очевидно, к этому ст-нию относится запись: «…я ему <Ауслендеру> для рассказа написал стишки» (Дневник, 20 сентября 1906).


Серенада>*

В. 1907. № 11, в тексте рассказа С. А. Ауслендера «Корабельщики, или Трогательная повесть о Феличе и Анжелике». Уж давно сказал поэт. По предположению А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика, имеется в виду фрагмент Семонида Аморгского (VII в. до н. э.). См.: Античная лирика. М., 1968. С. 122–123. Биче — сокращенное имя Беатриче Портинари (ок. 1266–1290), воспетой Данте в «Божественной комедии». Лиза — видимо, героиня повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза».


Флейта Вафилла>*

«Перевал». 1907. № 8/9, в тексте повести С. А. Ауслендера «Флейты Вафила». Имя Вафилла есть у Анакреона (см. также: Гораций, эпод 14). Ср. ст-ние 5 в цикле 604–608.


«Люблю, сказал я, не любя…»>*

ЗР. 1907. № 5. Два беловых автографа — РГАЛИ. Я вижу странно, прозревая. Ср. в ст-нии А. А. Фета «Измучен жизнью, коварством надежды…»: «И как-то странно порой прозреваю».


«О, быть покинутым — какое счастье!..»>*

Первая публ. не разыскана, хотя в оглавл. книги ст-ние обозначено как уже публиковавшееся.


«Мы проехали деревню, отвели нам отвода…»>*

«Перевал». 1907. № 10, как второе ст-ние цикла «На фабрике» (другие ст-ния этого цикла, первоначально предполагавшегося быть более обширным, см.: 175–182(4) и 612). Лист из С-2 со вписанными строками — Изборник. Отвода — «ворота, заворы в околице и в городьбе» (Словарь В. И. Даля, с пометой «н<о>вг<ородское>». Указано М. Л. Гаспаровым). Каноник — очевидно, каноник Мори, под духовным руководством которого Кузмин провел некоторое время в Италии. Пейзаж ст-ния связан с пребыванием Кузмина в Окуловке Новгородской губ., где его зять, П. С. Мошков, служил на бумагоделательной фабрике. Память сердца. Ср.: «О память сердца! ты сильней Рассудка памяти печальной» (К. Н. Батюшков, «Мой гений»).


«При взгляде на весенние цветы…»>*

Вероятно, относится к В. А. Наумову (см. примеч. к циклам 32–40 и 52–60).


Часть вторая>*


I. Ракеты>*

Виктор Андреевич Наумов — юнкер Инженерного училища, в которого был влюблен Кузмин; однокашник поэта и литературоведа М. Л. Гофмана, знакомого Кузмина. Его имя встречается в Дневнике с февраля 1 907 г. Последнее известие — письмо к Кузмину с фронта 14 апреля 1915 г. (ЦГАЛИ С. — Пе-тербурга). Цикл писался в Окуловке (см. ст-ние 7 в цикле 24–31). См.: «Любовь к радугам и фейерверкам, к мелочам техники милых вещей — причесок, мод, камней, Сомовщина мною овладела» (Дневник, 6 июля 1907); «Написал романс на слова Брюсова и кончил цикл стихов XVIII века» (Дневник, 16 июля 1907). Ср. также: «У Солюс имянины, прошлый год в этот день у них был фейерверк, породивший „Ракеты“» (Дневник, 5 июля 1908).


Еще от автора Михаил Алексеевич Кузмин
Крылья

Повесть "Крылья" стала для поэта, прозаика и переводчика Михаила Кузмина дебютом, сразу же обрела скандальную известность и до сих пор является едва ли не единственным классическим текстом русской литературы на тему гомосексуальной любви."Крылья" — "чудесные", по мнению поэта Александра Блока, некоторые сочли "отвратительной", "тошнотворной" и "патологической порнографией". За последнее десятилетие "Крылья" издаются всего лишь в третий раз. Первые издания разошлись мгновенно.


Дневник 1905-1907

Дневник Михаила Алексеевича Кузмина принадлежит к числу тех явлений в истории русской культуры, о которых долгое время складывались легенды и о которых даже сейчас мы знаем далеко не всё. Многие современники автора слышали чтение разных фрагментов и восхищались услышанным (но бывало, что и негодовали). После того как дневник был куплен Гослитмузеем, на долгие годы он оказался практически выведен из обращения, хотя формально никогда не находился в архивном «спецхране», и немногие допущенные к чтению исследователи почти никогда не могли представить себе текст во всей его целостности.Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи.


Нездешние вечера

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мечтатели

Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».


Раздумья и недоуменья Петра Отшельника

Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».


Парнасские заросли

Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».


Рекомендуем почитать
Стихотворения и поэмы

Творчество В.Г. Шершеневича (1893–1942) представляет собой одну из вершин русской лирики XX века. Он писал стихи, следуя эстетическим принципам самых различных литературных направлений: символизма, эгофутуризма, кубофутуризма, имажинизма. В настоящем издании представлены избранные стихотворения и поэмы Вадима Шершеневича — как вошедшие в его основные книги, так и не напечатанные при жизни поэта. Публикуются фрагментарно ранние книги, а также поэмы. В полном составе печатаются книги, представляющие наиболее зрелый период творчества Шершеневича — «Лошадь как лошадь», «Итак итог», отдельные издания драматических произведений «Быстрь» и «Вечный жид».


Стихотворения

Впервые в таком объеме (593 текста) воспроизводятся произведения, опубликованные при жизни (в период с 1910-го по 1932 г.) одного из основателей футуристического движения в России Д. Бурлюка. В книгу также включены все стихотворные произведения его брата Н. Бурлюка, опубликованные в футуристических альманахах с 1910-го по 1915 год. Без творчества этих поэтов невозможно правильно понять историю русского авангарда и в целом русской поэзии XX века.http://ruslit.traumlibrary.net.


Стихотворения и поэмы

Александр Галич — это целая эпоха, короткая и трагическая эпоха прозрения и сопротивления советской интеллигенции 1960—1970-х гг. Разошедшиеся в сотнях тысяч копий магнитофонные записи песен Галича по силе своего воздействия, по своему значению для культурного сознания этих лет, для мучительного «взросления» нескольких поколений и осознания ими современности и истории могут быть сопоставлены с произведениями А. Солженицына, Ю. Трифонова, Н. Мандельштам. Подготовленное другом и соратником поэта практически полное собрание стихотворений Галича позволяет лучше понять то место в истории русской литературы XX века, которое занимает этот необычный поэт, вместе с В.


Полное собрание стихотворений

«… Мережковский-поэт неотделим от Мережковского-критика и мыслителя. Его романы, драмы, стихи говорят о том же, о чем его исследования, статьи и фельетоны. „Символы“ развивают мысли „Вечных Спутников“, „Юлиан“ и „Леонардо“ воплощают в образах идеи книги о „Толстом и Достоевском“, „Павел“ и „Александр I и декабристы“ дают предпосылки к тем выводам, которые изложены Мережковским на столбцах „Речи“ и „Русского Слова“. Поэзия Мережковского – не ряд разрозненных стихотворений, подсказанных случайностями жизни, каковы, напр., стихи его сверстника, настоящего, прирожденного поэта, К.