Стихотворения - [26]

Вот только что-то зверь стал редок,

    И птица сделалась редка?..

Дубна мелеет и на плесе,

    Как плешь, за тростниками мель,

И разве только на откосе

    От леса уцелела ель…

Пройдешь по гарям и по сечам,

    И пнем прикинется глухарь…

Да, похвалиться больше нечем,

    Как раньше похвалялись, встарь!

Ни медведей уже, ни рысей,

    Вот разве кошек много зря…

И, всё старей и белобрысей,

    К селу склоняется заря…

И даже с поймы тонкошёрстый

    Подался заповедный лось…

Не диво: вширь и вдаль на версты

    Село у леса разлеглось!

И я им вслед за тонкой дымкой

    Укромной песенки моей

Иду неспешной невидимкой

    Для зрячих и слепых людей…

<1927>

«Врага я зорко чую за собою…»

Врага я зорко чую за собою,

Хотя немного у меня врагов!

И сам-то рад я уступить без бою

Мою любовь, пристанище и кров!

И не услышу я, и не замечу,

Хоть напряжен до боли глаз и слух,

Когда пройдет с улыбкою навстречу

Иль тихо вслед меня окликнет друг!

Уж лучше друга верного обижу,

Чем попаду врагу в несытый рот.

Увы, метла панельная мне ближе,

С которой я ночую у ворот!

По крайности мы с нею друг у друга

Не вырвем ничего из-под руки:

Я луг косил, она цвела средь луга,

А потому и здесь мы земляки!

Здесь у нее и у меня приметы:

От неба — взор, улыбка — от зари!

И словно хвост от бешеной кометы,

Из улиц в переулки фонари!

Из переулков в улицы — погоня!

Кто враг? Где друг? В чем жизнь и что судьба?

В ответ мятутся огненные кони,

Гудит, ревет булыжная труба!

И не спастись, не скрыться и не крикнуть,

Разбившись головою о помост,

И к этим синим клочьям не привыкнуть,

Где нет ни крыл заоблачных, ни звезд!

<1926,1930>

«Грибы садятся у дороги…»

Грибы садятся у дороги,

    По пояс зарываясь в мох,

Чтоб мог их и старик убогий

    Собрать в плетеный кузовок!

И чем тропа лежит прямее,

    Тем возле ягода крупней,

Но человек, не разумея,

    Шагает в жадности по ней!

Да хуже он, чем зверь рыскучий:

    Раскрывши рот, нахмуря бровь,

Не видит, как с его онучей

    Стекает ягодная кровь…

Он рвется в глушь, все дальше в чащу,

    Куда не проникает свет,

Как будто ягода там слаще…

    А там и ягодника нет!

И всё ж, когда пышна опушка,

    И близко стройка и вода,

Как звонко счетница-кукушка

    Кукует сроки и года!

Как льется синь тогда на реку,

    И за рекой — какой покой!

Ах, даже травка к человеку

    Под окна тянется рукой!

И даже скучная ворона

    Летит на пашню, как на пир,

Когда заря венчает мир,

    Как новобрачная корона!

<1927,1930>

«Была душа моя светла…»

Была душа моя светла

Той теплотою человечьей,

С какою глупая ветла

Хватает путника за плечи!

С какой приземистая рожь

Отвешивает всем поклоны…

С чего же, милый друг, с чего ж

Под бровью огонек зеленый?..

Иль за плечами добрый дух

Сложил лазоревые крылья?..

Уж не с того ли, верный друг,

Порою зол, порой уныл я?

Ах, знаю я, что злоба — ложь,

И нету тяжелее муки

Познать, что чаще прячут нож,

Когда на сердце держат руки!

Что часто и друзья мои

В признанья, сказанные с дрожью,

Мешают тайный яд змеи,

Что на друзей и сам похож я?

О, эта золотая дрожь

И взгляд, с участьем обронённый,

С каким отвешивает рожь

И под серпом земле поклоны!

Тяжка людская коловерть!

И все ж, смирясь душою сирой,

В ней надо встретить даже смерть,

Как нежное лобзанье миру!

<1927>

В ГОСТЯХ У ЖУРАВЛЕЙ

«Люблю наедине слагать свои молитвы…»

Люблю наедине слагать свои молитвы

И не хожу молиться в многолюдный монастырь…

Тут с боку у меня поля, покос и жнитво,

С другого — сроду позабытый, брошенный пустырь.

А прямо предо мной всегда на зоркой страже

Стоит чертухинский и ныне знаменитый лес…

Я сроду не видал и не увижу даже,

Что кто-нибудь из вас сюда в зыбель мою полез.

Есть, правда, на юру чудесная полянка.

Там я пишу, там редко кого можно повстречать.

И вот вдруг если б там устроили вы пьянку,

Я стал бы полоумничать, стал плакать и кричать,

Пусть даже бы мои справлялись именины,

Иль даже больше: мой сорокалетний юбилей.

Друзья! Шли мимо вы, идите с той же миной!

А я свой праздник справлю сам в гостях… у журавлей.

<1929>

«Не зря, лукавая луна…»

Не зря, лукавая луна,

С фатой прозрачно-синей,

Тебя в иные времена

Считали за богиню…

Да и поныне человек

Глядит с нескромной думой

В излучины тяжелых век

И в росчерк лба угрюмый…

Кто, слушая невнятный смех,

Один в ночи не блудит,

Поверив, что счастливей всех,

И если нет, то будет?!

И кто ж не отдавал в тоске,

Метаяся по свету,

Рябой гадалке по руке

Последнюю монету?!

Смешав полынь и белену,

Я понял, что напрасно

Считали в древности луну

Богинею прекрасной…

Недавно я открыл обман,

Мечтая в полнолунье:

То просто с табора цыган

Сбежавшая колдунья!..

И с той поры я ни о чем

И ни о ком не грежу,

Да и она ко мне лучом

Заглядывает реже…

Но чтобы не попасть в беду

И веря в мудрость предков,

Я за окно всегда кладу

На легкий сон монетку…

Не зря в седую старину

Считали за богиню

Луну, лукавую луну,

С фатой прозрачно-синей.

<1929>

«Любви откровенные речи…»

Любви откровенные речи

Для всех нас ехидну таят.

Мешая разлуку со встречей,

С отрадой отраву и яд…

Загадки ее без отгадки,

Невидимы пропасть и свих…

С того мы в конце так и гадки

В возвышенных чувствах своих…

Кому суждено без печали

И не искажая лица,

Занятную сказку в начале

С улыбкой дочесть до конца?

<1928>

«Лежит заря, как опоясок…»