Стихотворения - [23]

Листвою прибережних ив,

И облака гуськом бегут, как в сновиденьи…

Редеет лес, и льются на дорогу

Серебряные колокольчики синиц.

То осень старый бор обходит вдоль границ,

И лики темные с божниц

Глядят в углу задумчиво и строго…

Вкушает мир покой и увяданье,

И в сердце у меня такой же тихий свет…

Не ты ль, златая быль благоуханных лет,

Не ты ль, завороженный след

Давно в душе увядшего страданья?

<1922>

«Осенний день прозрачно стынет…»

Осенний день прозрачно стынет,

Звеня охотничьей трубой.

Прощаюсь я с весною синей,

С тобой и с далью голубой…

Склонилась синева над чащей,

И очи сини и строги…

И в чаще тающей, шуршащей

Как бы дыханье и шаги…

То, настороживши верхушки,

В прохладе слушает и ждет,

И тихо кружит по опушке

Берез умолкший хоровод.

И лишь одна, как над могилой,

В необлетевший рдяный куст

Нагие руки уронила

И тонких пальцев горький хруст…

И так торопится кому-то

Листком, всколыхнутым едва,

С вершины, ветром изогнутой,

Сказать последние слова.

<1922–1923>

«Я от окна бреду с клюкою…»

Я от окна бреду с клюкою

К запорошенному окну,

Но злою участью такою

Я никого не попрекну.

Сума на рубище убогом,

Как крест голгофный, тяжела,

И пыль взметают по дорогам

Незримо два мои крыла.

До срока меж людей я, нищий,

Иду, как меж могильных плит…

Но в сумке под насущной пищей

Свирель с лучом рассветным спит…

И в светлый час, когда ресницы

Обсохнут, слезы отряхнув,

Лечу я заревою птицей

С свирелью, обращенной в клюв…

<1922>

«Куда ни глянь…»

Куда ни глянь —

Везде ометы хлеба.

И в дымке спозарань

Не видно деревень…

Идешь, идешь,—

И только целый день

Ячмень и рожь

Пугливо зыблют тень

От облака, бегущего по небу…

Ой, хорошо в привольи

И безлюдьи,

Без боли,

Мир оглянуть и вздохнуть,

И без пути

Уйти…

Уйти в безвестный путь

И где-нибудь

В ковыльную погудь

Прильнуть

На грудь земли усталой грудью…

И верю я, идя безбрежной новью,

Что сладко жить, неся благую весть…

Есть в мире радость, есть:

Приять и перенесть,

И, словно облаку закатному, доцвесть,

Стряхнув с крыла последний луч с любовью!..

<1922,1927>

«Земля и небо, плоть и дух…»

Земля и небо, плоть и дух…

Из сини в синь равно бежит дорога,

Весна — туман, зазимок — белый пух,

И лето — дождь в свой срок прольют из рога…

Незримый страж у птичьего гнезда,

Чудесный страж у каждой хаты нашей.

Над хатой и гнездом в свой час горит звезда,

Горит звезда, как золотая чаша…

В свой час с земли и лунь, и певчий дрозд

Уносят ввысь изношенные перья.

Путь по земле лишь человеку-зверю

Проложен от купели на погост…

Темна, тесна могилы узкой клеть,

Печален крест под придорожной пылью,

Одной душе даны, как птице, крылья,

Чтоб в смертный час вспорхнуть и улететь…

И мирно ляжет тело под исподь,

И погребенья сами взалчут кости.

Цветут цветы в полях, и на погосте

Земля и небо, дух и плоть…

<1923,1927>

«Дорога кошелка нищему…»

Дорога кошелка нищему,

         А жизнь дороже все ж.

Оттого за голенищами

         И прячет нищий нож…

Прячет нож, и мне бы нужен он:

         Я слаб, а враг свиреп.

Только вот я сам за ужином

         Ножом лишь режу хлеб…

Славя мир и вечерь тайную,

         И дым над очагом,

Рад я мякоть каравайную

         И кров делить с врагом.

Для друзей, какие б ни были,

        Не жаль и жизнь отдать.

Но страшней самой погибели

        Над сердцем рукоять…

Лучше все отдать разбойнику

        И бросить в битве меч,

Чем в холодный гроб с покойником

        Живой душою лечь…

Жизнь жива живою пищею,

        А смерть и злоба — ложь…

Оттого-то в сумку нищую

       Я и не прячу нож…

<1926>

«В жизни всему свои сроки…»

В жизни всему свои сроки,

Всякому лиху пора…

Две белоперых сороки

Сядут на тын у двора…

Всё по порядку гадалки

Вспомнят, что сам позабыл,

Что погубить было жалко

И, не губя, погубил…

Словно бродяги без крова,

В окна заглянут года…

Счастье — как пряник медовый!

С солью краюха — беда!

Лень ли за дверь оглянуться,

Палкой воровок спугнуть…

Жалко теперь обмануться…

Трудно теперь обмануть…

Вечер пройдет и обронит

Щит золотой у ворот…

Кто ж тебя за руку тронет,

Кто же тебя позовет?

Те же, как веточки, руки,

Те же росинки у глаз…

Только теперь и разлуки

Не посулят ни на час…

Юность — пролет голубины

Сердце — пугливый сурок!

То лишь краснеет рябина

В стрекоте вещих сорок!

<1924>

«На речке вода убывает…»

На речке вода убывает,

Ольхой розовеет погост,

И день, как весной лишь бывает,

Встает поутру во весь рост…

Как взбиток, белеется пена,

В два пальца свистят кулики,

И роща взошла по колена

В поемные воды реки…

Весна раскидала кладинки,

От моста лишь сваи торчат,

И стукают льдинки о льдинки,

Как чарки в застольи стучат…

А солнышко! — Словно с разбегу,

С холма из-за лысых ракит

Свою золотую телегу

Все выше и выше катит.

И редко, средь синего взгорья,

Привстанет под облако в тень

Вздохнуть, от зари да на зорю

Звеня бубенцами весь день…

<1923>

«Пухлый снежок словно заячьи лапки…»

Пухлый снежок словно заячьи лапки,

Красное солнышко — заячья кровь.

Как виноватые, скинувши шапки,

Смотрят две ели на ворохи дров.

           Вёсну и лето тутукали дятлы —

           Два душегуба — колун да топор,—

           С сосен сшибая зеленые патлы,

           С елей срубая зеленый пробор.

Вёсну и лето, и в осень по лесу

В прохолодь пела пила-верезга.

Некуда деться полесному бесу,

Некуда лосю укутать рога.