Стихотворения и поэмы - [16]

У книг в многоцветном и вольном плену,

Почувствовав сумрак и сырость,

Ты встал – и в оконную тьму заглянул,

Но будущее не открылось:

Страх тихо стекал по стеклу, словно клей,

Судьбы заполняя бездонность,

Но множество книг отразилось в стекле,

И дождь заслонив, и бездомность.

1978

«Не Кёльна зубцы, не мечети Алеппо…»

Не Кёльна зубцы, не мечети Алеппо,

Не солнца колонны, где Данте скорбел,

Но город – кусок ноздреватого хлеба,

Ты – люлька, надгробье, опять – колыбель…

Не в силах исчезнуть и сбыться не в силах,

Твой мир барабанный и громок, и пуст –

Так ведьма тебя на костях замесила,

И вжился январь в перемолотый хруст.

Ты рухнул – как лист на попранье колёсам,

Грядущее время успевший проспать.

…Проходим вдвоём по мостам безголосым.

Ты жив только нами, поющими вспять.

1978

Перед войной

Ловила скитальцев далёкая Вена

Стремглавьем небес – наподобье сачка.

Порхал мотылёк, по-дневному надменный, –

Подвижная точка над «i» стебелька.

И самые чуткие слышали: сумрак

Густел, как Иисус ни старался Навин.

…И молча глядели в бассейнах и Луврах

Печальные антики с телом живым.

1978

«В безродный ум, закрытый наглухо…»

В безродный ум, закрытый наглухо,

С попутным воздухом, нечаянно,

Ворвутся луговые запахи –

И память отомкнут начальную,

И детство шаткое раздвинется,

И век слепой, и пост коричневый,

И строй тревожных башен Вильнюса,

И смерть, сырая и фабричная.

И звёзд смешенье. И рождение

В стране, где ясень – словно заговор.

Мысль умерла. И только тень её

Древесными цветёт зигзагами.

Себе я выберу в товарищи

Во тьму вещающего Одина –

И пряный запах, раскрывающий

Безмерный мир, в порыве пройденный.

1978

«Сложившись вдвое, птицы падали…»

Сложившись вдвое, птицы падали,

Теряя слух, теряя вес,

В твою расколотую надвое

Тарелку свадебных небес.

Мой взгляд следил крушений крошево,

Набеги океанских орд

На город чёрный, властно брошенный

Ветрами смут на смертный одр.

Морской народ, звеня колючками,

С червонных чащ сдирал кору.

С далеких звёзд сходили лучники –

Двенадцать братьев на пиру.

1978

Перед резнёй

Что же нас тянет остаться в Стамбуле? –

Розовый куст призывной.

Это звезда, недоступная пуле,

Взглядом следит за мной.

Что окликает нас чаще и чаще? –

Разве глухая сирень.

Это монах, в наши души смотрящий,

Не вставая с колен.

Только жасмин сновиденьем продлится…

Что не даёт уцелеть? –

Это к тебе обращённые лица

Горьких прожитых лет.

1978

Гёльдерлин

Молчанье высокое в будничном шуме…

– Кто там? Это ты, Гёльдерлин?

Вместивший и солнце, и сумрак безумья,

Как сутки – вовек неделим?

Зачем твои руки болезненно сжаты,

Как руды – горами тоски?

Зачем ты опять отвернулся от брата,

Зачем тебе звери близки?

– Тропой, где проходят лишь ночи и вепри,

Я нёс на подъёме крутом

Из вашего времени пригоршню пепла,

И небо не знало о том…

1978

«Мы пришли расставанье измерить…»

Мы пришли расставанье измерить

Эхолотом беззвучного плача.

Мы закончим, что Иов начал,

Перестав удивляться и верить, –

Как его соседские дети

Не узнали, друзья – забыли,

Как устал он просить о смерти –

И просил о пригоршне пыли,

Пустотой ночной осенён…

И смеялся над ним Орион.

1978

«В широкой лодке перевозчик мёртвых…»

В широкой лодке перевозчик мёртвых

Везёт сегодня одного меня,

И жёлтый берег в шестигранных сотах

Прошедшим пахнет, сладостью маня.

Ужели, тело, ты – ладья Харона,

И грустный ум плывёт не первый год

Вдоль берегов всемирного урона,

В блаженной смерти одинок и горд,

И все, кого я ненадолго встретил,

Игрой тумана были на воде,

И шепчет старец: «Нам не нужен третий,

Мы и вдвоём – повсюду и нигде…»

1978

Мифы Из цикла

[1] Нарцисс

Как тот цветок и отраженье страсти

В невозмутимом озере зрачка…

Как свет, упавший в зеркало с обрыва,

Своё лицо в воде разъял на части, –

Так мудрецы, державы и века

Запомнили безумца взгляд счастливый,

И трепет в предвкушенье высшей власти,

И гордую улыбку Двойника!..

1978

[2] Фаэтон

…Всё закружится внезапно,

И ускорят кони шаг,

И покатится на Запад

Опалённая душа.

Но всеведенья свобода

В ней, как море, поднялась –

Как дыханье небосвода

У твоих огромных глаз…

1978

[3] Гиацинт

…Гремящим ударом диска

Созвездья сдвинуты с мест,

И небо чрезмерно близко –

В осколках лежит окрест.

И я, истекая кровью,

Склоняясь душой к ручью,

Невиданной, нежной новью

Из крови своей встаю…

………………….

…Я умолчанием влеком,

Невысказанной вестью,

Мой рост сокрытым языком

Приветствуют созвездья.

До нашей встречи, Аполлон,

Во времени бездомном

Я замутнённым был стеклом

И сомкнутым бутоном.

И я молил тебя: «Согрей!» –

И вкруг луча обвился,

А ты учил меня игре,

Чей строй превыше смысла,

И ты глядел с пустых высот,

Мой обрывая выдох, –

Так смотрят пчёлы, чуя сок

В цветах полураскрытых…

…………………….

…Зачем рыдаешь ночью поздней,

Мешая травам задремать?

Я умудрен беседой звёздной.

Я – стебель. Венчик. Аромат.

Я не в тоске и не в обиде:

Зачем целуешь бедный прах?

Утешься, брат, мой лик увидя

В ночных журчащих зеркалах.

Ты разыграл судьбу по нотам,

Ты мне любовь, ликуя, дал,

И в ней путём к иным высотам

Был диска гибельный удар…

1979

[4] Девкалион и Пирра

…Мой разум умирал, но страх ладьёю

Владел – и вёл её, вместо меня.

Мы белизной занявшегося дня

Одни омылись: нас дышало – двое.

В надменности безжизненного мира

Кротчайшие остались – я и Пирра.

Но голос крикнул: «Более не плавай!» –