Стихотворения и поэмы - [102]

Шрифт
Интервал

Как будто солнце вдруг блеснет из тучи…
А что в словах? Ну, чем они могучи?
Бессвязный, жалкий лепет невпопад.
Что в голосе, где горести дрожат?
Что в нежной ласке рук ее таится?
Так ветерок над травами промчится,
Остудит, обласкает, колыхнет —
И зелень поднимается, растет
И видит: в высоте испепеленной
Движенье тучи темной, окрыленной,
Она всё ближе — гостем дорогим
С собою жизнь приносит всем живым.
2
Счастлив тот мастер, кто из глыбы белой
Прекрасное творит рукой умелой
На радость людям. За окном зима
Спокойно спит, безгрешна и нема,
В лазури стынут розовые дымы, —
А мастер, светлый и неутомимый,
Чарует камень трепетом весны.
Счастливец! Человечества сыны
И дочери сквозь этот мрамор строгий
Увидят бесконечные дороги,
Ведущие к стране заветной той,
Где отгремел величественный бой,
Сады покрыли землю. Тихо воды
Объяли города и огороды,
И славный труд уверенной руки
Поля животворит и цветники…
Счастлив тот мастер, — он искусством ясным
Внушил стремленье к битве — безучастным,
Он хладнокровных стариков зажег.
Счастлив тот мастер!
                               О, когда б я мог,
Свои рисуя грустные картины —
Лицо убитой, плачущей Марины,
Позорные часы прошедших лет,—
Услышать голос юности в ответ,
Как светлую награду и признанье!
Марина, пережив то испытанье,
Где ночи свет сменился черным днем,
Где милый с окровавленным лицом
Упал — и навсегда — на луговину, —
Преобразилась в новую Марину.
Был детский мир, — как василек он цвел,
Несмело заглянув за частокол
Своими светло-синими глазами.
А дальше что? Холодными слезами
Блеснуло горько золото ресниц.
Пустыня без надежд и без границ,
Где замолкает даже речь живая.
Не раз, печальная, перебирая
Раздумий нить, припомнила она:
Был теплый день, счастливая весна,
Ягнята разбежались по долине,
Пастух играл на дудке…
                                   Что ж Марине
Приснилось, померещилось тогда?
Ее душа, как чистая вода,
Вдруг отразила толпы незнакомых
Людей. В наивно убранных хоромах
Под звуки бубнов, скрипок и цимбал
Досужий люд беспечно танцевал.
В тех людях было что-то от старинных
Рассказов деда — в них, таких картинных,
Наряженных в парчу и красный шелк…
Но тучи вдруг нашли. Пастух замолк.
Из лога с ветром сырость потянулась,
И волшебство развеялось, проснулась
Марина, песню тихо завела —
Завез проезжий в тишину села
Ту песню, чтоб росла, не сиротела.
Не думала Марина, что́ запела
И как, — но не могла она молчать.
О песня! Где слова мне отыскать,
Достойные высот твоих, святая?
Ты — плеск реки, ты — боя медь густая,
Ты — сумеречный шорох камыша…
Народа ты великого душа!
Сердца глубокой грустью наполняешь,
Манишь, зовешь и дали открываешь.
Прими, прими и от меня поклон!
Пускай, лукавством, ленью отягчен,
Я шел порой неверными тропами,
Но у тебя холодными ночами
И помощи и отдыха искал
И голову больную приклонял
К твоей знакомой ласковой ладони.
Спасибо, мать! Хотел бы я на лоне
Твоем родном навеки опочить!
Оборвалась мгновений светлых нить…
Марина, пой! За песенкой чуть слышной
Забудется мираж палаты пышной,
Свободный танец радостных людей
Замрет в душе израненной твоей.
Был страшен сон — страшнее пробужденье,
Когда к свободным людям на мгновенье
Невольница Марина попадет…
3
Полями ночь, полями тень идет,
Полями бродят шорохи и звуки;
Деревья скорбно простирают руки,
Их речь бессвязной жалобой полна…
Кому? Никто не скажет. Тишина.
Молчит покамест туча грозовая,
Но притаилась, спину выгибая,
За черным бором. Молния — и тьма.
Далекий гром — и снова тишь нема.
Сорвался вихрь, ошеломляя шумом,
Промчался мимо всадником угрюмым,
Который стремя потерял в бою,
А с ним и славу потерял свою,
И конь несет его, почуяв волю,
По жуткому испуганному полю,
Спасая от негаданной беды.
Деревьев мощных дрогнули ряды,
Затрепетали вдруг, загомонили,
И травы стебли долгие склонили,
И зов недобрый в дали понесло.
И смолкло всё… Таинственное зло
Накрыло небо и к земле прижалось.
Казалось, в мире вовсе не осталось
Ни радости, ни солнца, ни тепла.
В такую ночь к окрестностям села
Девичьего Марина подъезжала.
От страха ничего не ощущала,
Как будто вся окаменев, она;
Сегодня только словно бы от сна
Очнулась, но безрадостно встречает
И пробужденье. Как гроза, пугает
Ее грядущее; как злая ночь,
Паныч проклятый не отходит прочь,—
Ни убежать, ни вырваться, ни крикнуть!
Растаять бы, как облако, поникнуть,
Растаять, словно в небе синий дым…
Внезапно голос подает Максим,
Убогий старичок, — его послали
Доставить девушку:
                          «Эге! Болтали,
Болтали люди, будто бы… того…
Пройдет беда… конечно… ничего…
Пустое дело… Вот хоть бы с тобою,
Хоть, говорю, с тобою…»
                              — «Что — со мною? —
Откликнулась Марина, вздрогнув: ей
Чужим казался голос свой. — Моей
Никто на свете не оплачет доли,
Она пропала, словно ветер в поле…
Ты скажешь — я красива, молода?
Нет, старый! От красы моей беда
И сталася со мной. По злому следу
В проклятое Девичье нынче еду.
Заплакать бы, да слез-то больше нет.
Погибну? Сгину? Всё равно мне, дед,
Придется ли еще пожить на свете…
Я видела вчера: малютки-дети
На выгоне играли… Ну, сказать,
И от земли-то вовсе не видать, —
Гляжу, и больно стало: грязны, голы,
А каждый ведь задорный да веселый,
Точь-в-точь ягнята…

Еще от автора Максим Фаддеевич Рыльский
Олександр Довженко

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Полное собрание стихотворений

В. Ф. Раевский (1795–1872) — один из видных зачинателей декабристской поэзии, стихи которого проникнуты духом непримиримой вражды к самодержавному деспотизму и крепостническому рабству. В стихах Раевского отчетливо отразились основные этапы его жизненного пути: участие в Отечественной войне 1812 г., разработка и пропаганда декабристских взглядов, тюремное заключение, ссылка. Лучшие стихотворения поэта интересны своим суровым гражданским лиризмом, своеобразной энергией и силой выражения, о чем в 1822 г.


Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)


Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.