Стихотворения и поэмы - [26]

Шрифт
Интервал

Лазурнокрылый ангел в небе реет,
На землю дева сходит, и она
Дыханьем звезд, лобзаньем неба свеет
С моей души ночные чары сна.
И день и ночь ее прихода жду я —
Вот-вот она покинет небосклон,
Рассеет ночь души — и, торжествуя,
Я воспою мой дивный, вещий сон!
1902
Баку

113. «Зима ушла, весна идет…»

Перевод С. Шервинского

Зима ушла, весна идет,
Скоро и снег с горы сойдет,
Снова скитальцев дорога ждет.
      Где ж мой скиталец?.. И вести нет…
      Глазам бессонным покоя нет.
Чужбина в тучах, одета мглой, —
А сердцем нежен мой дорогой.
Шипы да камни там под ногой…
      Не медли доле, вернись домой,
      Любимый мой, желанный мой!
С горы в долину бежит ручей —
То слезы из моих очей.
О, не терзай ты раны моей!
      Вернись: родная земля сладка,
      Земля сладка, и вода сладка.
1902
Басен

114. «Бездомная ласточка, песня моя…»**

Перевод М. Павловой

Бездомная ласточка, песня моя,
Скажи мне: из сердца летишь ты куда?
В какие бы ты ни стремилась края,
Я знаю: нигде не найдешь ты гнезда.
В бесчувственном мире, в холодных сердцах
Нет места тебе, одинокой, в глуши.
Ты — птица чужая на диких камнях,
Ты — жизнь, ты — страданье, вокруг — ни души…
1902

115. «Я от грохота жизни в пустыню ушел…»*

Перевод Вс. Рождественского

Я от грохота жизни в пустыню ушел.
Наступила ночь, всепобедная ночь,
И так нежно усталую душу мою
Обняла темнотой.
Где бездонная высь —
Там звезды зажглись.
Безмятежный глубокий покой
Распростерт в пустыне святой
В этот тайный, торжественный миг,
И душа растворилась в великой ночной тишине.
1902

116. «Как ветер горный из черных туч…»**

Перевод В. Рогова

Как ветер горный из черных туч,
По орлиным крылам хлестнуть и уйти,
Как в бледном лесу прозрачный ключ,
Сухую листву взметнуть и уйти…
О, увяла жизнь, и мои мечты,
Как странницы-птицы, в осеннем пути.
Над моими слезами смеялась ты —
Надо плачем любовь помянуть и уйти…
Пела роза мне песнь, апрель чаровал,
На брегах бытия их напев отзвучал…
Довольно, довольно! Я рано увял,
Осталось «прощайте» шепнуть и уйти…
1902

117. «Словно молньи луч, словно гром из туч…»

Перевод А. Блока

Словно молньи луч, словно гром из туч,
Омрачен душой, я на бой пошел.
Словно стая туч над зубцами круч,
Милый друг сестра, брат твой в бой пошел.
А утихнет бой — не ищи меня
В удалой толпе боевых друзей.
Ты ищи, сестра, ворона коня,
Он копытом бьет в тишине полей.
Не ищи, душа, не ищи дружка
На хмельном пиру средь товарищей.
Взвоет горный ветр, кинет горсть песка
В твоего дружка на пожарище.
И чужая мать, неродная мать
Будет слезы лить над могилою,
Не моя сестра — горевать, рыдать,
Рассыпать цветы над могилою…
16 июля 1903
Казарапат

118. «Караван мой бренчит и плетется…»

Перевод А. Блока

Караван мой бренчит и плетется
Средь чужих и безлюдных песков.
Погоди, караван! Мне сдается,
Что из родины слышу я зов…
Нет, тиха и безмолвна пустыня,
Солнцем выжжена дикая степь.
Далеко моя родина ныне,
И в объятьях чужих моя джан.
Поцелуям и ласкам не верю,
Слез она не запомнит моих.
Кто зовет? Караван, шевелися, —
Нет в подлунной обетов святых!
Уводи, караван, за собою
В неродную, безлюдную мглу.
Где устану — склонюсь головою
На шипы, на утес, на скалу…
31 июля 1903
Ст. Нахичевань

119. «Только детства беспечные, светлые дни…»

Перевод Вс. Рождественского

Только детства беспечные, светлые дни —
Как весеннего сада цветенье.
После них наша жизнь, где печали одни, —
Безнадежное в бездну паденье.
С древа жизни летят за листами листы,
Уносимые ветра порывом.
Все мечтанья любви, все виденья мечты —
Только память о мае счастливом.
Чье же выстоит сердце, коль ветер всё злей
Листья рвет и нахмурилось небо,
Перед скукою жизни, насмешкой людей,
В битве ради насущного хлеба?
В этом мире святого не жди, не зови.
Всё у грубых страстей в подчиненье.
Бестелесной и чистой в нем нету любви —
Разве только в мечтах, в сновиденье.
Много плакал о ней я ночей напролет,
Знаю цену всему я земному.
Ведь любовь — лишь паденье с небесных высот
В низких чувств пламенеющий омут.
Кто ж другого полюбит, волнуясь, скорбя,
Даже близким его называя?
А любить в нем кого-нибудь больше себя,
Словно друга, — затея пустая.
Кто ж родное себе может чувствовать в нем,
С ним своими делиться мечтами?
И, друг другу чужды, уж давно мы живем
Одиноки, как звезды над нами.
И блажен, кто в душе негасимо пронес
Святость лучших и чистых стремлений,
Кто под солнцем проходит долиною грез
Вдалеке от земных искушений.
Декабрь 1903
Александрополь

120. «Я знаю, в жизни, при ее начале…»*

Перевод Вс. Рождественского

Я знаю, в жизни, при ее начале,
Глубокое страданье — мой удел.
Без горестей, без яда, без печали
Кто б безграничным овладеть посмел?
Пусть будет горе без конца, без меры —
Я не боюсь всю жизнь прожить, скорбя.
Лишь неизменной бы осталась вера
В величье мысли, в самого себя!
Направлю парус — мне ль стихий бояться? —
Против теченья, на бурлящий вал,
И новые слова в душе родятся,
Ясны, чисты, прозрачны как кристалл.
1903

121. «Стосковался по родной стране…»

Перевод Т. Спендиаровой

Стосковался по родной стране
Молчаливый странник на чужбине.
Слов участья не услышать мне,
Сиротой бездомным стал я ныне.
Сердце там, где в звездной вышине
Вознеслись, в броню одеты, горы,
Скачет лань легко по крутизне,
Медленно орел парит дозором.

Еще от автора Аветик Саакович Исаакян
Умники города Нукима

В книжку вошли сказки классика армянской литературы Аветика Исаакяна. Мудростью, любовью, добротой и юмором дышат они.


Рекомендуем почитать
Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.


Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Стихотворения и поэмы

Основоположник критического реализма в грузинской литературе Илья Чавчавадзе (1837–1907) был выдающимся представителем национально-освободительной борьбы своего народа.Его литературное наследие содержит классические образцы поэзии и прозы, драматургии и критики, филологических разысканий и публицистики.Большой мастер стиха, впитавшего в себя красочность и гибкость народно-поэтических форм, Илья Чавчавадзе был непримиримым врагом самодержавия и крепостнического строя, певцом социальной свободы.Настоящее издание охватывает наиболее значительную часть поэтического наследия Ильи Чавчавадзе.Переводы его произведений принадлежат Н. Заболоцкому, В. Державину, А. Тарковскому, Вс. Рождественскому, С. Шервинскому, В. Шефнеру и другим известным русским поэтам-переводчикам.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)