Стихотворения и поэмы - [29]

Но никогда еще он не умел застыть

Куском мясца.

           Как видно, славный мастер

Сформировал его из лучшего литья.

Так формируются трибуны и солдаты.

Проверкой мощности для них бывали даты

Хорошего рабочего житья.

Они — донбассовцы. Они — магнитогорцы.

Они умели жить.

           Успела возмужать

Работы, радости и наступленья рать,

Разведчики, герои, жизнеборцы.

Уменье жить.

           Уменье знать.

                                  Уменье стать в строю.

Уменье истребить. Уменье гнать. Исполнить.

И он, ведущий класс, творит судьбу свою,

Одним стремлением,

           одною страстью полный».

И он решает, он выносит приговор

От имени истории и партии:

                                          достоин

Включиться в жизнь и жить —

                                           или в грязи коснеть?

Взошли над всей землей зениты страшных боен.

Так начиналась жизнь. И так кончалась

                                                            смерть.

Так раскрывалось нам истории начало.

Так начинали жить. И так закончен суд.

И вот она — уже ушла под спуд,

И вот она — сегодня отзвучала,

Триада рубежей извечных естества,

Закон рождения, и зрелости, и смерти:

Родился — раз. Плодил подобных — два.

Распался — три. В четвертое — не верьте.

О дружба масс, ты первой входишь в вечность!

Прекрасная тревога тысяч — ты

Для жизни единиц расширила пути,

Открыла для людей дорогу в бесконечность!

И жить — ведь это жить, впервые ощутив,

Узнав себя помноженным впервые

На солидарность всех, чье имя — коллектив,

На цели и мечты, неслыханно большие.

Вот ощущение бессмертия. Вот где

Труда и творчества разрушена граница,

И в творческом пылу всесильный труд таится,

И счастье творчества — в любом труде.

Жить — это значит жить.

           Осуществляя труд,

Осуществляя мысль,

           осуществляя слово

В строфе поэм, в тяжелых грудах руд

И в ритмах твердого, уверенного кова

Выковывая радости статут.

И ты, безвестный друг, чей череп брошен тут,

Среди густой травы, в настурциях и мятах,

Ты не из тех существ, забвением объятых,

Каких рождал разбой, отчаянье и блуд.

Ты не погиб во мне,

           ты — вместе с миллионами

Таких, как я.

           Ты — всюду.

           Ты — живой.

И кровь и грязь меся походными колоннами,

Врубая под землей еще один забой,

Пуская пулю в лоб своим врагам заклятым,

Ведя по целине моторов гром и дрожь,

Склоняясь до утра над начатым трактатом,

Ты творчески вошел в бессмертье… Что ж,

Привет тебе, товарищ!..

          …А за лугом

Далекая песня звучала.

Он слышал ее. Он смеялся —

           садовник, взрастивший цветник.

Ударясь о череп, по дугам,

Как будто на гранях кристалла,

Дробился огнем семицветным

           расколотый солнечный блик.

Росинки блестели над кругом

Высокого лба. Осыпала

Пыльцу на висок пожелтелый

           планетка багряных гвоздик.

1934

Перевод Б. Турганова

34. ОРУЖИЕ МИРА

Среди широких тучевых разлетов

В нежданной вспышке молний, на ветру

Врисован треугольник самолетов,

Блестит, подобно серебру.

Железный грохот льется не смолкая,

Они плывут, уверенны, сильны,

Тебя поют, Отчизна молодая,

Твои крылатые сыны.

Проносятся — и гул идет землею,

И степи содрогаются, седы,—

Громады танков, гусениц стопою

Чеканя тяжкие следы.

И очи молодецкие сверкают

Из грозной их и темной глубины.

Тебя поют, Отчизна дорогая,

Одеты в панцири — сыны.

Возвеяв стяг над ветровым простором,

Единым телом — поступь их быстра —

Идут стрелки, глядят орлиным взором

Винтовок метких мастера.

Звенят штыки, свинцово отливая.

Не остановишь — храбры, сплочены.

Тебя поют, Отчизна зоревая,

Твои стрелки — твои сыны.

Команда: «Марш!» — и вынесся на кручу,

Усталости не зная и препон,

На стременах, в руке клинок певучий —

За эскадроном эскадрон.

И песен гром разносится без края,

Просторы эхом песенным полны.

Тебя поют, Отчизна трудовая,

Коней взнуздавшие сыны!

Нам слышен рык, озлобленный и хищный,—

Собака войн беснуется, визжа.

Посмей-ка только, сунься к нам в жилище,

Дойди до рубежа!

Раздавим всех, не ползайте рыдая.

Все дикари так будут сметены.

Как щит тебе, Отчизна дорогая,

Восстанут все твои сыны.

И мы стоим на всенародной страже,

Оружие не выбить из руки.

Пусть пробуют — всегда для силы вражьей

У нас железные полки.

Пускай начнут — позорна будет тризна

Последних поджигателей войны,

Ведь защитят твой мирный труд, Отчизна,

Вооруженные сыны.

1937

Перевод И. Сергеевой

35–38. ГРУЗИНСКИЕ СТИХИ

1 НА РУИНАХ В КУТАИСИ

Раскинув желтоватых жилок нити,

В листочках острых, словно кости птиц,

Плющ распластался жадно на граните,

Как бич, чьей власти нет границ.

Но из-под нитей цепкого сплетенья

Сверкает камень сильный и живой;

Ему не страшен гул землетрясенья,

Бич молнии не страшен огневой.

Размеренный строителем упорным,

Он гранью в грань и кромкой в кромку лег

Над скалами и над потоком горным,

Над суетой и гомоном дорог.

Он с небом слит, пронизанный лучами

Имеретинских светлоликих дней,

Он с грунтом слит, вздымаясь величаво

Над горною вершиною своей.

Поставили строители-герои

Под самым небом гордый виадук,

Что выгнулся над строгою горою,

Как рыцарский выпуклогрудый лук.

Не покосился он, не дрогнул даже

И держится, как сотни лет назад,

Хоть навалилась украшений тяжесть

На плечи глыб, на арок гнутых ряд.

А виноград, что вызрел здесь в ущелье,