Стихотворения и поэмы - [7]

– Восстань и гряди, избранник, вдоль всех

                                                  городов и стран,

Провозглашай народам

                                        Мой истинный Аль-Коран! —

Головокруженье… омут…

                                            отпрянувшие Небеса,

Звёзды, летящие вверх… Гаснущие голоса…

Толща холодных туч…

                                 Старый кирпич

                                                       стен…

Ещё не остывшее ложе

                                            и плоти свинцовый плен.

По-прежнему бдит над Меккой

                                            белой кометы хвост,

Дух песков остывающих

                                            и острых могучих звёзд.

1933

Бар-Иегуда Пражский

Ветер свищет и гуляет сквозь чердак.

На гвозде чернеет тощий лапсердак.

Жизнь – как гноище. Остру́пела душа,

Скрипка сломана и сын похоронён…

Каждый вечер, возвращаясь без гроша,

Я, как Иов прокажённый, заклеймён.

Даже дети сквозь кухонный гам и чад

«Вон, явился Богом проклятый!» – кричат.

И за милостыней рынком семеня,

Гневом Вышнего терзаем и травим,

Я кусаю руку, бьющую меня,

Как бичуемый пророком Мицраим.

А в колодце полутёмного двора —

Драки, крики, перебранка до утра.

Разверну ли со смирением Талмуд —

Мудрость пра́отцев строга и холодна:

Точно факелоносители идут

С чёрным пламенем святые письмена.

И тогда я тайну тайн, врата ворот,

Разворачиваю книгу Сефирот.

К зыби символов в двоящемся стихе

Приникаю, как к целебному ключу,

Имя Господа миров – Йод – хэ – вов – хэ —

Онемевшими устами лепечу.

Так сегодня я забылся, и во сне,

Вот, виденье громовое было мне.

Видел я одновременно все края,

Всё, что было и что будет впереди…

Синим сводом распростёрт над миром Я,

Солнце белое горит в моей груди.

Мириады светоносных моих рук

Простираются в волнующийся круг,

Свет и жар – неистощимые дары —

Мечет сердце, как бушующий костёр,

И, рождаясь, многоцветные миры

Улетают в раздвигаемый простор…

Я проснулся, полумёртвый. Тьма везде.

Лапсердак висит, как тряпка, на гвозде.

1935

* * *

Мне радостно обнять чеканкой строк,

                   Как влагу жизни – кубком пира,

Е д и н с т в о   ц е л и,   м н о ж е с т в о   д о р о г

                   В живом многообразье мира.

И я люблю – в передрассветный миг

                  Чистейшую, простую негу:

Поднять глаза от этих мудрых книг

                  К горящему звезда́ми небу.

Как радостно вот эту весть вдохнуть —

                 Что по мерцающему своду

Неповторимый уготован путь

                Звезде, – цветку, – душе, – народу.

1935

Янтари

М. Г.

1

Усни, – ты устала… Гроза отгремела,

Отпраздновал ливень ночную весну…

Счастливому сердцу, счастливому телу

Пора отойти к беспечальному сну.

Светает… Свежеет… И рокот трамвайный

Уже долетел с городских площадей.

Усни, – я мечтаю над нашею тайной —

Прекрасною тайной цветов и детей.

И кажется: никнет бесшумная хвоя, —

Листва ли коснулась ресниц на весу?

Быть может, блаженные Дафнис и Хлоя

Дремали вот так в первозданном лесу.

Как будто сомкнулись прохладные воды,

Баюкая нас в колыбелях земли,

Скользящие тени с прозрачного свода

Поют, что над нами плывут корабли.

Плывут, уплывают… А сумрак всё ниже, —

Прощальную сказку шепчу кораблю…

Не думай: я здесь, я с тобою… Усни же,

Как я над рукой твоей милой дремлю.

2

В жгучий год, когда сбирает родина

Плод кровавый с поля битв, когда

Шагом бранным входят дети Одина

В наши дрогнувшие города;

В дни, когда над каждым кровом временным

Вой сирен бушует круговой

И сам воздух жизни обесцененной

Едко сух, как дым пороховой —

В этот год само дыханье гибели

Породило память дней былых,

Давних дней, что в камне сердца выбили

Золотой, ещё не петый стих.

Как чудесно, странно и негаданно

Этот стих рождался – о тебе,

Без раздумий, без молитв, без ладана, —

Просто – кубок в золотой резьбе.

И прошла опять, как в сонном празднике,

Череда необратимых дней, —

Наше солнце, наши виноградники,

Пена бухт и влажный мох камней.

Может быть, таким лучом отмечено

Наше сердце было только раз

И непоправимо искалечены

Будем мы железной битвой рас.

Пусть же здесь хранится в звонком золоте

Этот мёд, янтарный и густой, —

Наша радость, наша кровь и молодость —

Дней былых сияющий настой.

3

Воздушным, играющим гением

То лето сошло на столицу.

Загаром упала на лица

Горячая тень от крыла, —

Весь день своенравным скольжением

Бездумно она осеняла

Настурции, скверы, вокзалы,

Строительства и купола.

И на тротуар ослепительный

Из комнаты мягко-дремотной

Уверенный и беззаботный

В полдневную синь выходя,

В крови уносил я медлительный,

Спадающий отзвук желанья,

Да тайное воспоминанье

О плеске ночного дождя.

А полдень – плакатами, скрипами,

Звонками справлял новоселье,

Роняя лучистое зелье

На крыши и в каждый квартал;

Под пыльно-тенистыми липами

Он улицею стоголосой

Со щедрым радушьем колосса

На пиршество шумное звал.

И в зелени старых Хамовников,

И в нежности Замоскворечья

Журчащие, легкие речи

Со мной он, смеясь, заводил;

Он знал, что цветам и любовникам

Понятны вот эти мгновенья —

Дневное головокруженье,

Игра нарастающих сил.

Каким становилась сокровищем

Случайная лужица в парке,

Гранитные спуски, на барке —

Трепещущих рыб серебро,

И над экскаватором роющим

Волна облаков кучевая,