Стихотворения - [6]

Шрифт
Интервал

Как там Джон Вейвуд - жив иль нет?
Их двор был, помню, рядом с нами
Тому назад пятнадцать лет.
Былого не вернешь!
И что ж - ни разу, никого
Он не расспрашивал о Пэтти?
О Пэтти Бич, с которой он
Тогда... с которой дружен был?
Жива ли, мол, и каково
С тех пор живется ей на свете,
И позабыла ли его,
Как он ее забыл?
Тогда в деревне Эрмитейдж
Была, представьте, я всех краше!
Мы обручились в Эрмитейдж,
Но ждать заставила нужда...
Удачи не были щедры,
И позабыл он клятвы наши:
Любовь мужская - до поры,
Девичья - навсегда.

6. Загулявший муж

Вилл завернул после ярмарки в клуб
Выпивка там и веселье.
Я дожидаюсь его на углу,
Чтоб довести до постели.
С кем-то в обнимку там кружится Вилл,
И улыбаются оба...
В мае мой Вилли кольцо мне дарил,
Клялся, что любит до гроба.
"С прошлым покончено!" - так уверял
Вилли, невесту целуя...
Муж мой на танцах сегодня застрял,
Мерзну одна на углу я.

7. После ярмарки

На площадь опущен шатер темноты,
Ряды не шумят,
Певцы аккуратно свернули листы
Веселых баллад;
Где был балаганчик, там плиты пусты,
И лишь с колокольни звонят.
Пустеет "Олень"; по проулкам гурьбой
Проходит народ:
По Грэеву мосту, по глине сырой,
А колокол бьет...
Кто тихо вздыхает: "Скорей бы домой!"
Кто новую песню поет.
Вон девушка - та, что как мышка была,
Резвится, шумна;
А та, что казалась бойка и смела,
Вдруг стала грустна;
А эта заботы с чела согнала
Как гордо ступает она!
...А в полночь ни звука нигде, ни следа
Лишь тени одни.
Здесь древние римляне бродят тогда,
Как в прежние дни,
Когда беззаботной толпою сюда
На праздник сходились они.

Перевод М. Бородицкой


ПРАЗДНОШАТАЮЩИЙСЯ

Не замечаю я, какого
Оттенка небо над полями,
Не вижу ни ручья лесного,
Ни гор, усыпанных цветами.
Не различаю над лощиной
Кукушки голос глуховатый.
Не слышу клекот ястребиный
В тускнеющих тенях заката.
Считают, будто бы все это:
Поля, сиреневые дали
Всегда открыты для поэта,
Всегда и всюду с ним... Едва ли!
И пенье птиц, и ароматы
Цветов, и неба купол звездный
Все, что упущено когда-то,
Пронзает душу слишком поздно!

Перевод Д. Веденяпина


ОНИ САЖАЛИ СОСНЫ

(Раздумья Март Саут)

I

Мы рядом под ветром
Вдали от жилья;
Он держит лопату,
А саженцы - я.
И нет ему дела,
Что мне все трудней
Стоять, промерзая
До самых костей.
Другой ныне отдано
Сердце его;
Он смотрит, не видя
Вокруг ничего.
Он мысленно с нею,
И видно, как он
Невольной разлукою
Их угнетен.
Вот так от зари
До заката вдвоем
Работаем, грезя
В душе о своем.
Во всем помогаю
Ему, не чинясь,
Но даже "спасибо"
Я не дождалась.
А может, и вправду
Не надо скрывать,
Как все-таки рада
Я рядом стоять?
Но нет! Я навеки
Любовь затаю!
Не выдам сердечную
Муку мою!

II

Я вязну в глине,
Чтобы сосна
Была отныне
Обречена,
Восстав из праха
В чужом краю,
Стонать от страха
За жизнь свою,
Вздыхать всечасно
Нелегкий труд!
Хотя безгласной
Лежала тут!
На месте этом
Вздыхать сосне
Зимою, летом
И по весне,
Грустя при этом,
Что щедрый рок
В грязи оставить
Ее не мог,
Чтоб лежа в глине
Не знать вовек,
Что значат иней,
Ветра да снег.
Вот так бездушно
Мы обрекли
Сосну послушно
Восстать с земли
И, мучась в поле
Среди болот,
Стонать, доколе
Не упадет,
Упрямо в глине
Глухой тая,
Что знаем ныне
Лишь ты да я.

Перевод Д. Веденяпина


ЖЕНЩИНА СЛУШАЕТ БУРЮ

В те дни, как под одною крышей
С любимым я жила,
Бывало, бурю чуть заслыша,
Всю ночь я не спала:
"Там ливень, за окном, и холод,
И крова нет в пути.
А он уж не силен, не молод
Сумеет ли дойти?"
А нынче - что мне стон угрюмый,
Глухой, как трубный глас,
Затопленная пустошь Фрума
И Меллстокская грязь?..
Пусть пламя гаснет и мятется,
Солома с крыш летит,
Струя о подоконник бьется,
Дверной засов скрипит
Душа о страннике не плачет
В тревожный час ночной
Земля его надежно прячет
В темнице ледяной.

Перевод А. Шараповой


В КАНУН НОВОГО ГОДА

"Год завершен, - промолвил Бог,
Дошит его наряд.
Я заключил червей в песок,
Устлал листвой края дорог
И погасил закат".
А я спросил: "Но как пришло
На ум Тебе создать
Безликой пустоте назло
Все то, что запросто могло
И не существовать?
Зачем несчастным Твой ковчег,
Зачем любви причал?
Всех этих радостей вовек
Не пожелал бы человек,
Когда б о них не знал!"
"Нет смысла в промысле Моем,
Призналось Божество,
Я и не помышлял о нем,
Когда одаривал умом,
Твердящим: "Для чего?"
Но поразительно, что тот,
Кто создан Мной, заметь,
Как будто видит наперед
То, что и мне с Моих высот
Никак не разглядеть!"
Бог скрылся в небесах, и тут
Настал рассвет; затем
Царь новорожденных минут
Продолжил свой извечный труд
Вне всяческих систем!

Перевод Д. Веденяпина

САТИРЫ НА СЛУЧАЙ

СТРЕЛЬБА НА МОРЕ

Всю ночь орудья били в море,
Нас разбудили среди тьмы,
Все стекла выбили в соборе,
"То Судный день", - решили мы.
В гробах мы встали. Преуныло
Собаки лаяли. Свой корм
Мышь у налоя уронила,
И червь уполз в могильный холм.
Корову с кладбища спугнули.
Но Бог сказал: "Учебный бой.
В гробах покуда не уснули,
Не раз вы слышали такой;
Все люди думают, мудрят,
Как бы пролить побольше крови,
А для Христа они творят
Не более, чем вы во гробе.
Еще не Суд, и ваши внуки
За то должны мне петь хвалы,
Иначе бы за эти штуки

Еще от автора Томас Гарди
Вдали от обезумевшей толпы

Романтическая драма, первый литературный успех английского писателя Томаса Гарди, одна из первых книг о героине с чертами феминистки — независимой хозяйке фермы, внимания которой добиваются трое: богатый джентльмен, отчаянный сержант и рассудительный фермер. Нелегкая проблема женского выбора и все «прелести» сельской жизни — в романе «Вдали от обезумевшей толпы».


Тэсс из рода д'Эрбервиллей

В романе Томаса Гарди (1840–1928) рассказывается о печальной судьбе девушки, наделенной красотой и тонко чувствующей душой. Проклятие, лежащее на Тэсс, обрекает ее расплачиваться за преступления некогда могущественных предков. Готовая пожертвовать собой ради близких, она протестует против грубого посягательства на человеческое достоинство и вынуждена совершить убийство.


Взор синих глаз

Юная Эльфрида может очаровать любого взором своих синих глаз. В ее жизни появляются двое – молодой архитектор и умудренный опытом литератор. Бывшие друзья становятся соперниками, а девушке предстоит сделать мучительный выбор.


Возвращение на родину

 Из вступления автора: "Дата, к которой следует отнести описанные здесь события, это десятилетие между 1840 и 1850 годами. В это время старинный курорт, названный здесь Бедмутом, сохранял еще отблески того ореола веселья и аристократизма, которым был осенен в георгианскую эпоху, и мог безраздельно пленить романтическую душу и пылкое воображение одинокой обитательницы каких-нибудь более далеких от берега и глухих местностей. Под общим именем Эгдонской пустоши, которое мы придали сумрачному краю, где разыгрывается действие романа, объединено не меньше десятка подобных же вересковых пустошей, носящих разные названия; они действительно едины по характеру и виду, хотя их первоначальное единство сейчас несколько замаскировано вторжением полос и клиньев с разным успехом возделанной земли или лесных насаждений.Приятно помечтать о том, что где-то на этом обширном пространстве, юго-западная четверть которого здесь описана, находится и та вересковая степь, по которой некогда блуждал легендарный король Уэссекса - Лир.Июль 1895 года".


Роковая ошибка церковных музыкантов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Запрет сына

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.