Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917) - [20]

Подох бы ты до срока!"

"Аль ты совсем оглох, Полкан:

Сидишь — молчишь, как истукан.

Что ж не проучишь ты буяна?"

Приятель так — Султан —

Спросил Полкана:

"Ужель ты хочешь допустить,

Чтоб стал Заграй тебя честить

Пред целым нашим вечем?!

Грызни как след его!!"

"Ох, брат, —

Вздохнул Полкан, — грызнуть я рад,

Да нечем!"

* * *

Кадет, кадет!

Ну, что бы взять пример с Полкана,

Чтоб не было обмана:

Молчать бы, коль зубов уж нет!

ГИПНОТИЗЕР

Помещик некий, быв изрядным фантазером,

Задумал стать гипнотизером,

Добыл из города два воза нужных книг,

Засел за них, читал не две — не три недели,

Едва ль не целый год, и, наконец, достиг

Желанной цели:

Любого мужика мог усыпить он вмиг!

Да слуги барина к тому ж гневить не смели,

Так стоило ему явиться средь двора,

Как бабы, мужики и даже детвора

Валились наземь и храпели.

"Вот ум! Вот голова! —

Прошла про нашего затейника молва

Среди помещиков-соседей. —

Подумать лишь, хитрец каков!

Не надо больше тумаков:

Почище найдена управа на медведей!"

(То-бишь, на мужиков.)

И в первый праздничек соседи мчат к соседу.

Но пир гостям — не в пир, беседа — не в беседу,

И преферанс — не в преферанс!

Им гипнотический подай скорей сеанс!

Без лишней канители

Желанью общему хозяин уступил:

Емелю-конюха в два слова усыпил.

Все гости онемели!

Хозяин между тем из сонного Емели

Что хочет, то творит:

"Емеля, — говорит, —

Глянь, становой в деревню мчится!"

Мужик томится:

"Ой… братцы… ой…

Разбой!"…

"Постой,

Никак — сшибка!

Не разглядел я, виноват,

К нам едет думский депутат!"

У мужика — улыбка:

"Вот будет рада… попадья…

Стал депутатом… поп Илья!"

Поповским голоском запел хозяин: "Чадо,

Скажи, чего первей просить для паствы надо,

Когда в столице буду я?"

И стоном вырвалось у бедного Емельки:

"Проси… земельки!"

"А про помещиков ты, вражий сын, забыл?!" —

Тут гости сгоряча вскричали в общий голос.

Емеля взвыл.

Стал у Емели дыбом волос,

И, засучив по локоть рукава,

Такие наш мужик понес слова,

Что гости с перепуга

Полезли друг на друга!

* * *

Скажу я господам иным

(Здесь места нет пока угрозам):

Мужик чувствителен всегда к своим занозам.

Не прикасайтеся к его местам больным,

Хоть он и под тройным

Гипнозом!

БЛАГОДАРНОСТЬ

"Спасите!.. Режут!.. Караул!!!"

"Робя!.. Корней… Петра… Федул!

Будите всех скорее, черти!

Чать, у хозяина разбой!"

Бегут приказчики толпой

Спасать хозяина от смерти.

Вмиг дом хозяйский окружив,

И в дверь и в окна прут ребята.

Разбойная ватага смята.

Хозяин жив!

"Ф-фу! — отдышался наш купчина. —

Уж думал я: пришла кончина.

Ан, слава богу, уцелел.

Теперя б одного хотел:

Чтоб, значит, братцы… по закону…

Вы мне по рублику б несли…"

"За что?!"

"Воздвигли б вы икону

За то, что вы меня спасли!"

ДОМ

В шестиэтажном доме г. Торкачева,

выходящем на Лазовскую, Разъезжую и Глазовую

ул. и Скорняков пер., произошла катастрофа:

обвалились своды, потолки и балки всех шести

этажей. Утверждают, что обвал произошел

вследствие того, что из экономии большая часть

дома построена из старого кирпича.

(Новое время, № 13056, 1912 г.)

Знавал я дом:

От старости стоял, казалось, он с трудом

И ждал разрухи верной.

Хозяин в оны дни весьма любил пожить,

И расточительность его была безмерной,

А тут — пришлось тужить:

Дом — ни продать, ни заложить,

Жильцы — вразброд бежали,

А кредиторы — жали,

Грозили под конец судом.

Хозяин их молил: "Заминка, братцы, в малом.

В последний раз меня ссудите капиталом.

Когда я новый дом

Наместо старого построю,

Доходами с него я все долги покрою".

Вранье не всякому вредит:

Хозяин получил кредит.

А чтоб вранье хоть чем загладить,

Он к дому старому почал подпорки ладить,

Подлицевал его немного кирпичом,

Кой-где скрепил подгнившие устои,

Переменил обои

И — смотрит богачом!

Дом — только б не было насчет нутра огласки —

По виду ж — ничего: жить можно без опаски.

Тем временем пошла охота на жильцов:

Хозяин нанял молодцов,

Чтоб распускали слухи,

Что в "новом" доме все с заморских образцов:

От притолок до изразцов;

Покои все светлы и сухи;

Жильцам — бесплатные услуги и дрова

И даже

— Живи в подвале, в бельэтаже —

Всем честь одна и та же

И равные права.

Порядков новых-де хозяин наш поборник:

Он для жильцов — всего послушный только дворник,

Хозяева ж — они. А что насчет цены,

Так дешевизне, впрямь, дивиться все должны.

Для люда бедного вернее нет привадки,

Как нагрузить ему посулами карман.

Хоть были голоса, вскрывавшие обман:

Снаружи, дескать, дом сырой, вчерашней кладки,

Внутри же — весь прогнил, —

На новые позарившись порядки,

Жилец валил!

Хозяин в бурное приходит восхищенье:

"Сарай-то мой, никак, жилое помещенье!"

Набит сарай битком

Не только барами, но и простым народом.

Трясет хозяин кошельком,

Сводя расход с приходом.

Как только ж удалося свесть

Ему концы с концами,

К расправе приступил он с черными жильцами:

Пора-де голытьбе и время знать и честь,

И чтоб чинить свои прорехи и заплаты,

Ей след попроще бы искать себе палаты,

Не забираться во дворец.

Контрактов не было, так потому хитрец

Мог проявить хозяйский норов

И выгнать бедноту без дальних разговоров.

А чтобы во "дворец" не лез простой народ,

Он рослых гайдуков поставил у ворот

И наказал швейцарам —

Давать проход лишь благородным барам,

Чинам, помещикам, заводчику, купцу

И рыхлотелому духовному лицу.

Слыхали? Кончилась затея с домом скверно: