Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917) - [19]

Что к "прогрессистке" он заслал московских свах.

— Не думайте, что сдуру или спьяна!

Купчиха хоть проста, да сдобна и румяна.

А что касается изъяна,

Девица — спору нет — с "грешком",

Зато жених с "хорошим тоном".

Так все покроется "законом"

И золотым мешком!

ТЕРЕХА

"Многие рабочие читают буржуазные господские газеты, потому что там пишут занятно".

(Из письма рабочего.)

У всякого Ермишки

Свои делишки.

А у Терехи дел — хотя б на полчаса.

День целый паренек шныряет по заводу

Да мелет языком: сначала — про погоду,

Про сплетни разные, потом — про чудеса,

Каких не слыхано и сроду,

А там — хитрец каков!

Ведь начал с пустяков —

Ан глядь, в конец того выводит вавилоны

Про власть и про законы,

Про мирное житье, покой и благодать,

Про старые порядки,

Которые, мол, грех огульно осуждать,

И про рабочий люд: ему б терпеть да ждать,

А он туда ж — шумит, бастует без оглядки!..

Завод под вечер тих и пуст,

Зато полна пивная лавка.

Тереха тут. Вокруг Терехи — давка.

Тереха — златоуст!

Что ж так? Аль все вчера от пашни?

Ужель рабочим невдомек,

Что их морочит всех зубастый паренек,

С хозяином сведя лихие шашни?

Какое! Знают все. Наружу правда прет.

Куда Тереха гнет, всем до чего понятно!

А слушают взасос: "Что ж из того, что врет?

Да врет-то как занятно!"

* * *

Когда б я мог!

Когда б имел я бойкий слог!

Уж то-то б написал статейку

Про "Речь", "Биржевку" да "Копейку",

Не позабыв еще газеток двух иль трех,

Что нравятся иным рабочим,

До разного вранья охочим,

Где что ни слово — брех, да ведь какой же брех:

Не одного, а дюжины Терех!

СОЮЗ АРАПОВ

"Особое присутствие, закрыв два профессиональных общества рабочих, в том же заседании разрешило регистрацию трех игорных клубов".

(Из газет.)

Ареопаг со страхом

Сидел, внимал докладу:

"Стоим мы перед крахом!

С народом нет уж сладу!

Куда я взор ни кину,

Отрады нет для взора:

Мужик жует мякину,

Мужик нам — не опора!

Рабочий — груб, невежда,

Нас съесть готов с нахрапа.

Одна у нас надежда

На клубного арапа!"

"Мужик?.. Рабочий?.. Прочь их! —

Воскликнул хор сатрапов. —

Долой союз рабочих!

Ура, союз арапов!!"

"УБИЙЦА"

"Ох, батюшки! Уж я ль воров не берегусь?

А что терплю от них! Ведь тут уж не до шуток:

То в курах был урон, потом дошло до уток,

А нынче скраден — гусь!"

Хотя валялися и потроха и перья

Вокруг собачьей конуры,

Хозяин все же до поры

К собакам не терял доверья.

Но раз их стал корить, что даром хлеб едят:

Добра хозяйского ни малость не глядят.

Собакам тот укор сказался подозреньем.

Уж не донес ли кто тайком?

А как щенок один давно был под сомненьем,

То псы расправились немедля со щенком

И с неостывшим рвеньем

Над трупом подняли они же слезный вой.

Допреж того был туг хозяин головой,

А тут еще, такой увидевши разбой,

Он речью подлой и лукавой

Пса старого был с толку сбит совсем.

Пес выл: "Да будет вам, друзья, известно всем,

Что сей щенок сражен не камнем, не отравой:

От вражеских зубов за нас пал он со славой!

Он — мученик… Герой… Он — жертва злых страстей!..

Псы верные, клянусь у дорогих костей,

По виду ран сужу… Тут пахнет чертовщиной!

И будь хозяин наш не бабой, а мужчиной,

Он смог бы показать пример,

Как строго должен быть наказан зверь-убийца,

Злодей и кровопийца,

Проклятый изувер!"

Хозяин речью был растроган и взволнован.

Собаки ж до того, казалось, были злы,

Что вмиг "убийца" был разыскан, арестован,

Приведен и закован

В двойные кандалы.

Не знаю точно, как арест был обоснован,

Но старый лютый пес, забившись в конуру,

Смеялся там до слез, до судорожных колик:

"Ав-ав, смехотушка!.. Ав-ав-ав-ав, помру!.."

Как не смеяться?! Я не вру:

Был в кандалы закован… кролик!

* * *

Не знаю, говорить иль нет

О "следствии" скандальном?

Лихие псы взвели на кролика навет

В убийстве "ритуальном".

Хоть ясно, чем грозит подобная беда,

И хоть на правый суд надежды очень мало,

Но — всякое бывало! —

Над правдою в судах глумились не всегда.

Так подождем суда.

"ВЕЩУНЬЯ"

Приятель мой ворчит: "Ох, до каких же пор?!

Скажи: над "Правдою" опять повис топор?

Был обыск? Выемки лихие?"

"Вранье!.. Да кто тебе сказал?"

Приятель мне "Россию" показал:

"Ро-с-си-я"!!

Ну, жди теперь добра!

Ведь тут не просто врет неопытная сводня, —

Чернила капали с "казенного" пера:

Про обыск писано вчера,

Так надо ждать его сегодня!"

ЛЕТО

Над высохшим Ингулом

С ружьем в руках бреду,

Поля рабочим гулом

Полны: косьба в ходу.

Блестят на солнце косы,

Стучат о сталь бруски,

Широкие покосы

Ложатся до реки.

Мелькают часто грабли,

Вязальщицы в поту.

"Что, милые, ослабли?

Жара невмоготу".

"Ништо!.. Вот ты бы, право,

Прошел с косой хоть раз!"

И смотрит так лукаво

И щурит черный глаз!

"Что ж думаешь, воструха?

Аль не видал я ржи?!

Дай косу мне, Петруха,

А сам за мной вяжи".

Рукам от поту склизко.

Мой первый взмах — высок.

Пустил я косу низко:

Коса вошла в песок!

"Умора!.. Фу ты, ну ты!" —

Смеются косари.

На пальцах в три минуты

Натер я волдыри.

Но боль сношу геройски, —

Уж как ни есть — кошу.

С крестьянами по-свойски

Под вечер — к шалашу.

Вкусна простая каша

Из общего котла.

Бесхитростная наша

Беседа весела.

"Так завтра к вам опять я!

Прощайте, земляки!"

И любы мне пожатья

Мозолистой руки.

ПОЛКАН

Заграй Полкана поносил

Что было сил:

"У, дьявол старый!.. Лежебока!..

Хозяйский прихвостень!.. Наушник!.. Егоза!

Бесстыжие твои глаза!..