Стихотворения - [14]

Шрифт
Интервал

А впрочем, хрип, и кашель, и сморканье,
И толстых ног чужие очертанья —
Всё говорит, что это твой отец.
Конец.
О, носорог! Он смотрит на луну,
Скребет бока, живот и поясницу
И, придавив до плача половицу,
Икотой нарушает тишину.
Ну-ну…
Потом в туфлях спустился в сонный сад,
В аллее яблоки опавшие сбирает,
Их с чавканьем и хрустом пожирает
И в тьму вперяет близорукий взгляд.
Назад!
К стволу с отчаяньем и гневом я приник.
Застыл. Молчу. А в сердце кастаньеты…
Ты спишь, любимая? Конечно, нет ответа,
И не уходит медленный старик —
Привык!
Мечтает… Гад! Садится на скамью…
Вокруг забор, а на заборе пики.
Ужель застряну и в бессильном крике
Свою любовь и злобу изолью?!
Плюю…
Луна струит серебряную пыль.
Светло. Прости!.. В тоске пе-ре-ле-за-ю,
Твои глаза заочно ло-бы-за-ю
И… с тррреском рву штанину о костыль.
Рахиль!
Как мамонт бешеный, влачился я, хромой.
На улицах луна и кружево каштанов…
Будь проклята любовь вблизи отцов-тиранов!
Кто утолит сегодня голод мой?
Домой!..
1910

Уездный город Болхов[133]

На Одёрской площади понурые одры,
Понурые лари и понурые крестьяне.
Вкруг Одёрской площади груды пестрой рвани:
Номера, лабазы и постоялые дворы.
Воняет кожей[134], рыбой и клеем.
Машина в трактире хрипло сипит.
Пыль кружит по улице и забивает рот,
Въедается в глаза, клеймит лицо и ворот.
Боровы с веревками оживляют город
И, моргая веками, дрыхнут у ворот.
Заборы – заборы – заборы – заборы
Мостки, пустыри и пыльный репей.
Коринфские колонны[135] облупленной семьей
Поддерживают кров «Мещанской богадельни».
Средь нищенских домов упорно и бесцельно
Угрюмо-пьяный чуйка[136] воюет со скамьей.
Сквозь мутные стекла мерцают божницы[137].
Два стражника мчатся куда-то в карьер.
Двадцать пять церквей пестрят со всех сторон.
Лиловые, и желтые, и белые в полоску.
Дева у окна скребет перстом прическу.
В небе караван тоскующих ворон.
Воняет клеем, пылью и кожей.
Стемнело. День умер. Куда бы пойти?..
На горе бомондное гулянье в «Городке»:
Извилистые ухари в драконовых жилетах
И вспухшие от сна кожевницы в корсетах
Ползут кольцом вкруг «музыки», как стая мух
в горшке.
Кларнет и гобой отстают от литавров.
«Как ночь-то лунаста!» – «Лобзаться-с
вкусней!»
А внизу за гривенник волшебный новый яд —
Серьезная толпа застыла пред экраном:
«Карнавал в Венеции», «Любовник под диваном»[138].
Шелушат подсолнухи, вздыхают и кряхтят…
Мальчишки прильнули к щелкам забора.
Два стражника мчатся куда-то в карьер.
1911

* * *

Трава на мостовой,
И на заборе кошка.
Зевая, постовой
Свернул «собачью ножку».
Натер босой старик
Забор крахмальной жижей
И лепит: «Сестры Шик —
Сопрана из Парижа».
Окно в глухой стене:
Открытки, клей, Мадонна,
«Мозг и душа»[139], «На дне»[140],
«Гаданье Соломона»[141].
Трава на мостовой.
Ушла с забора кошка…
Семейство мух гурьбой
Усеяло окошко.
<1910>

Лирические сатиры

Под сурдинку

Хочу отдохнуть от сатиры…
У лиры моей
Есть тихо дрожащие, легкие звуки.
Усталые руки
На умные струны кладу,
Пою и в такт головою киваю…
Хочу быть незлобным ягненком,
Ребенком,
Которого взрослые люди дразнили и злили,
А жизнь за чьи-то чужие грехи
Лишила третьего блюда.
Васильевский остров[142] прекрасен,
Как жаба в манжетах.
Отсюда, с балконца,
Омытый потоками солнца,
Он весел, и грязен, и ясен,
Как старый маркёр[143].
Над ним углубленная просинь
Зовет, и поет, и дрожит…
Задумчиво осень
Последние листья желтит.
Срывает.
Бросает под ноги людей на панель…
А в сердце не молкнет свирель:
Весна опять возвратится!
О зимняя спячка медведя,
Сосущего пальчики лап!
Твой девственный храп
Желанней лобзаний прекраснейшей леди.
Как молью изъеден я сплином…
Посыпьте меня нафталином,
Сложите в сундук и поставьте меня на чердак,
Пока не наступит весна.
<1909>

У моря

Облаков жемчужный поясок
Полукругом вьется над заливом.
На горячий палевый песок
Мы легли в томлении ленивом.
Голый доктор, толстый и большой,
Подставляет солнцу бок и спину.
Принимаю вспыхнувшей душой
Даже эту дикую картину.
Мы наги, как дети-дикари,
Дикари, но в самом лучшем смысле.
Подымайся, солнце, и гори,
Растопляй кочующие мысли!
По морскому хрену, возле глаз,
Лезет желтенькая божия коровка.
Наблюдаю трудный перелаз
И невольно восхищаюсь: ловко!
В небе тают белые клочки.
Покраснела грудь от ласки солнца.
Голый доктор смотрит сквозь очки,
И в очках смеются два червонца.
«Доктор, друг! А не забросить нам
И белье, и платье в сине море?
Будем спины подставлять лучам
И дремать, как галки на заборе…
Доктор, друг… мне кажется, что я
Никогда не нашивал одежды!»
Но коварный доктор – о, змея! —
Разбивает все мои надежды:
«Фантазер! Уже в закатный час
Будет холодно, и ветрено, и сыро.
И притом фигуришки у нас:
Вы – комар, а я – бочонок жира.
Но всего важнее, мой поэт,
Что меня и вас посадят в каталажку».
Я кивнул задумчиво в ответ
И пошел напяливать рубашку.
Июль 1909
Гунгербург

Из Финляндии

Я удрал из столицы на несколько дней
В царство сосен, озер и камней.
На площадке вагона два раза видал,
Как студент свою даму лобзал.
Эта старая сцена сказала мне вмиг
Больше ста современнейших книг.
А в вагоне – соседка и мой vis-а-vis[144]
Объяснялись тихонько в любви.
Чтоб свое одинокое сердце отвлечь,
Из портпледа я вытащил «Речь».
Вверх ногами я эту газету держал:
Там, в углу, юнкер барышню жал!
Был на Иматре

Еще от автора Саша Черный
Солдатские сказки

В книгу вошли солдатские сказки известного русского писателя-сатирика Саши Черного. "Солдатские сказки" издавались за рубежом. В Советском Союзе издаются впервые.


Рождественские рассказы

Скоро Рождество — праздник надежды для всего человечества, светлый, чистый, наполненный Любовью. Бог — есть Любовь. Ощущение тихой светлой радости все ближе и ближе. У меня предложение: напечатайте рождественские рассказы, пусть принесут они в нашу жизнь, тепло и любовь, даст Бог мы станем чуточку добрее от грядущего чуда пришествия Господа в наш мир.Немного о том, откуда этот замысел появился. Как-то два года тому назад батюшка попросил меня набрать несколько духовных стихотворений и оформить их в книжицу.


Живая азбука

В книгу включены стихотворения и проза Саши Черного для детей, рекомендованные к прочтению в 1–5-х классах.


Дневник Фокса Микки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Детский остров

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кому в эмиграции жить хорошо

Вашему вниманию предлагается поэма Саши Черного «Кому в эмиграции жить хорошо». Само название является явным парафразом на тему некрасовской поэмы «Кому на Руси жить хорошо», чего автор абсолютно не скрывает. Поэт всеми силами пытается ответить на поставленный вопрос, но ответ неутешительный, хотя и ожидаемый: «Хорошо там, где нас нет!» На протяжении всей поэмы ее герои проводят «опрос общественного мнения», но его итоги неутешительны: многие эмигранты, не имея возможности продолжить карьеру, вынуждены заниматься не своим делом: гаданием, разведением кур и тому подобным, чтобы элементарно выжить.


Рекомендуем почитать
Избранное

В сборник вошли стихотворения, поэмы, переводы и драматургическое произведение известнейшего русского поэта XX века Ильи Эренбурга (1891–1967). Для широкого круга читателей.


Стихотворения

Анной Всея Руси назвала Ахматову Марина Цветаева. И в этом нет преувеличения. Со времени выхода сборника «Вечер» прошло почти сто лет, но поэзия Анны Ахматовой нe «забронзовела», не превратилась в памятник началу Серебряного века, не утратила первозданной своей свежести. Язык, на котором в ее стихах изъясняется женская любовь, по-прежнему понятен всем.Однотомник избранных произведений Ахматовой рассчитан на широкий круг ревнителей отечественной культуры, на всех тех, кто помнит и чтит ее завет: «Но мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово».Содержание:СтихотворенияРеквиемПоэма без героя.


Серебряный век. Лирика

В сборник поэзии «Серебряный век» вошли лучшие и самые известные строки величайших русских поэтов, творивших в конце XIX – начале XX века. И. Анненский, К. Бальмонт, Н. Гумилев, А. Ахматова, Б. Пастернак, В. Маяковский, С. Есенин – эти и многие другие имена составляют славу русской литературы. И по сей день поэзия этих выдающихся творцов остается неповторимой и непревзойденной по красоте слога и высокой духовности.


Стихотворения. Проза

Хайку и хайбун самого известного японского поэта Мацуо Басё (1644–1694), жившего простой жизнью нищего странствующего философа, считаются образцом чистоты и безупречности в поэзии. Построенные по принципу «озарения», они передают подлинный дух дзен.