Стихотворения - [28]

Но что в этой Индии дальней

Сравнится с твоей красотой?

Клянусь я, что буду я верен

Тебе до последнего дня.

И если забуду я Мэри,

Пусть небо забудет меня.

И ты поклянись, моя Мэри,

Лилейную руку мне дай

Пред тем, как от родины милой

Умчусь я в неведомый край.

Любви нерушимая клятва

Связала невидимо нас.

И если судьба нас разделит,

Будь проклят тот день и час!

Шерамурский бой

– Пришел ли ты пасти овец

Со мной в тиши лесной, брат,

Иль с поля битвы ты беглец

И видел страшный бой, брат?

– Бой Шерамурский был жесток.

Кровавый пенился поток,

Нам страх сердца сжимал в комок.

Такой был гром. И напролом

В лохмотье клетчатом своем

Шотландцы мчались в бой с врагом,

Что шел из трех краев, брат.

Мундиров ярко-красных рать

Не стала наших ждать, брат.

Пустилась жать да напирать,

Стволы в лесу ломать, брат.

Аргайль великий вел солдат.

Оружья сталь слепила взгляд,

Круша людей за рядом ряд.

Враги неслись, как саранча,

Рубили, резали сплеча

И тех топтали сгоряча,

Кто медлил умирать, брат.

Но парни в юбочках, плащах

И клетчатых штанах, брат,

Сомкнули строй, посеяв страх

Во вражеских рядах, брат.

Хоть силы вражьи велики,

Но задрожали их полки,

Когда послышалось: "В штыки!"

Когда клинок был обнажен

Н с гневом вырван из ножон,

И дерзкий враг был поражен,

Бежал он впопыхах, брат.

Он показал такую рысь,

Какой не знал сам черт, брат.

Мы по пятам за ним гнались –

Сперва загнали в Форт, брат.

В Данблейне, поджимая хвост,

Он перебрался через мост

И полетел, стремглав, как дрозд.

Но запер Стерлинг-городок

Свои ворота на замок.

Любой солдат от страха взмок,

Хоть был недавно горд, брат…

* * *

Как мне не плакать день и ночь!

Мой друг-моряк умчался прочь,

Как мне унять тоску свою?

Он на морях с врагом в бою.

Лягу спать и встану вновь –

Он со мной – моя любовь.

Ночью сны, а мысли днем

Все о нем, всегда о нем.

На волнах и далеко,

В безбрежном море – далеко.

Ночью сны, а мысли днем –

О нем, кто в море далеко.

Когда томлюсь я в летний зной

И овцы сонные со мной, –

Подо мной дрожит земля.

То друг стреляет с корабля!

Пусть в бою его щадят

Лихая пуля и снаряд.

Судьба, ты мне конец пошли,

А не тому, кто там – вдали.

Не тому, кто далеко,

В безбрежном море далеко.

Ночью сны, а мысли днем –

Лишь о нем, кто далеко.

А когда ложится тьма,

И за окном ревет зима,

И не глядит луна с небес,

И буря гнет угрюмый лес,

Я слышу волн морских прибой

И обращаюсь к ним с мольбой:

О, пощадите корабли

От милой родины вдали!

На морях и далеко,

В безбрежном море далеко.

Ночью сны, а мысли днем –

О нем, кто в море далеко.

* * *

Оставьте романы!

В них только обманы.

Немало сердец уловил,

Поймав на крючок,

Что спрятан меж строк,

Безжалостный Роберт Моссгилл.

Сперва "Грандисон"

Развеял ваш сон,

А после "Том Джонс" возмутил

Покой ваш девичий,

Чтоб стать вам добычей

Таких молодцов, как Моссгилл.

* * *

Мою ладонь твоей накрой,

Твоей накрой,

Твоей накрой

И поклянись своей рукой,

Что будешь ты моя.

Я знал любви слепую власть,

И многих мук мне стоит страсть,

Но я любовь готов проклясть,

Пока ты не моя.

Мгновенный взор девичьих глаз

Мне сердце покорял не раз,

Но полюбил я лишь сейчас,

Красавица моя.

Мою ладонь твоей накрой,

Твоей накрой,

Твоей накрой

И поклянись своей рукой,

Что будешь ты моя!

* * *

Наследница-дочь на охоте была,

Пеленок с собой она в лес не взяла,

А ночью ребенка в лесу родила

И в свой завернула передник.

Передник был соткан из чистого льна,

Из белого, тонкого сшит полотна.

Так вот малыша завернула она

В свой тонкий голландский передник.

В ту ночь пировал в своем замке старик.

Из бочки струилось вино, как родник.

И вдруг среди ночи послышался крик

Того, кто завернут в передник.

– Какой там ребенок кричит во всю мочь

На той половине, где спит моя дочь?

Его унесите немедленно прочь.

А ну, разверните передник.

– Да, это ребенок, а я его мать.

И, значит, он будет вас дедушкой звать.

Отец его будет ваш преданный зять,

А он – ваш достойный наследник.

– Да кто он такой – из дворян, из крестьян,

Тот дерзкий, что обнял твой девичий стан?

Кому только нужен крикун-мальчуган,

Завернутый в этот передник?

– Мой будущий муж в Эдинбурге живет.

Он первым из первых в столице слывет,

Он золотом шитый наряд мне пришлет,

Узнав, кто завернут в передник.

– Послушай-ка, дочка, твои терема

И все мои башни, дворы и дома,

Амбары с мукой и с зерном закрома

Получит мой внук и наследник,

Завернутый в этот передник!

* * *

Когда деревья обнажил

Своим дыханьем север,

Осенним вечером бродил

Я над рекою Эйр.

Мне где-то встретился старик,

В пути он изнемог

И головой седой поник

Под бременем тревог.

Меня спросил он: – Пешеход,

Куда ты держишь путь?

Богатства власть тебя ведет

Иль страсть волнует грудь?

А может, ты узнать успел

Невзгоды бытия

И горько на людской удел

Ты сетуешь, как я?

Под солнцем, где простерлась гладь

Лугов, степей, болот,

Везде на чопорную знать

Работает народ.

Светил мне дважды сорок лет

Усталый луч зимы,

Пока я понял, что на свет

Для мук родились мы.

Покамест молод человек,

Он не щадит часов,

За мигом миг короткий век

Растратить он готов.

Безумью предается он.

Страстям преграды нет,

Пока поймет он, что рожден

Для горестей на свет.

Умчится молодость, как дым,

И те года пройдут,

Когда полезен ты другим

И веришь сам в свой труд.

Нужда и старость – хуже нет

На всей земле четы.

Тогда увидишь, что на свет