Стихотворения (1970–1980) - [12]

Закурить пытаясь на ходу.

Подожди его, жена, немножко —

В сорок первом он сейчас году.

Там, где возле черного сарая,

На краю отбитого села,

Девочка лепечет, умирая:

— Я еще, ребята, не жила…

1974

НЕТ ПРИКАЗА

«Отползать!» —

Пошло по цепи слово.

Роты оставляли высоту,

А связной забыл про часового,

Вросшего с винтовкой в темноту…

Что случилось, понял тот не сразу,

Но еще сумел бы отойти —

Только у солдата

Без приказа

Отступать заказаны пути…

Рассвело.

Согнулся он в траншее —

Хорошо, что ростом невысок.

От движенья каждого по шее

Тек за ворот медленный песок.

Поползли шинели на нейтралку —

Странного нерусского сукна.

Значит, точка…

Ребятишек жалко —

Как поднимет четверых жена?

Старшему исполнилось пятнадцать,

Младшему сровняется пять лет…

Есть еще, есть время попытаться

Ускользнуть,

Да вот приказа нет!

1974

ОКОПНАЯ ЗВЕЗДА

И вот она —

Родного дома дверь.

Придя с войны,

В свои неполных двадцать

Я верила железно,

Что теперь

Мне, фронтовичке, нечего бояться.

Я превзошла солдатский курс наук —

Спать на снегу,

Окопчик рыть мгновенно,

Ценить всего превыше слово

«Друг»

И слову «враг»,

Понятно, знала цену.

Изведала санбатов маету…

Одно не знала —

Никому не надо

Теперь

Мое уменье на лету,

По звуку различать калибр снаряда,

Ужом на минном поле проползать,

А если нужно —

В рост идти под пули.

(В хвосте за хлебом у меня опять —

В который раз! —

Все карточки стянули…)

Меня соседки ели поедом:

— Раззява, растеряха, неумеха! —

Меня в свой черный список управдом

Занес, как неплательщицу, со вздохом.

Но главное,

Что сеяло испуг

Во мне самой

И подрывало силы, —

Неясность,

Кто же враг тебе,

Кто друг;

На фронте

Это невозможно было…

И все-таки

Сейчас, через года,

Я поняла, солдаты, слава богу, —

Окопная кристальная звезда

В то время

Освещала нам дорогу.

И все-таки

Она нам помогла

Там, где житейские

Бушуют войны,

Не вылететь

Из тряского седла

И натиск будней

Выдержать достойно,

Уметь спокойно презирать иуд,

Быть выше

Злости, зависти, наживы,

Любить любовь,

Благословлять свой труд

И удивляться,

Что остались живы.

1974

«Окончился семьдесят третий…»

Окончился семьдесят третий —

В какую я даль забрела!

На яростной этой планете

Еще мне ворочать дела.

И сердце пока не устало,

И щеки, как прежде, горят.

И надо для счастья так мало —

Работу да любящий взгляд.

И снова уводит дорога

Туда, где стихов целина.

И надо для счастья так много —

Сознанье, что людям нужна.

1974

БОЛЕЗНЬ

Рентген. Антибиотики. Микстуры.

Как Травиата, кашляю всю ночь.

И сокрушается профессор хмурый,

Что он ничем не может мне помочь.

Совсем обескуражен столп науки,

Мне даже где-то жаль его чуть-чуть.

Острей овал лица, прозрачней руки,

И куролесит в градуснике ртуть.

А если вдруг полночною порою

В беспамятство ныряю, как под лед,

Опять военной становлюсь сестрою

И раненого волоку в санвзвод.

Пороховой захлебываюсь пылью,

Рывок, бросок — спасительный кювет.

Еще одно, последнее усилье,

И… жалко мне, что отступает бред.

1974

«И опять ликованье птичье…»

И опять ликованье птичье,

Все о жизни твердит вокруг.

Тешит зябликов перекличка,

Дятлов радостный перестук.

Поднимусь, соберу все силы

Пусть еще неверны шаги.

Подмосковье мое, Россия —

Душу вылечить помоги!

1974

«Когда железо плавилось в огне…»

Когда железо

Плавилось в огне,

Когда стальными

Становились люди,

Могла ли думать,

Что навеки мне

Щитом

Воспоминанье это будет?

И впрямь,

Чего бояться мне теперь,

Когда пережила

Такое лихо?

Ну, не поймут.

Ну, не откроют дверь,

А после скажут,

Что стучалась тихо.

Пускай посмотрят косо на меня,

Пускай недодадут чего-то где-то:

Подумаешь!..

Колючая стерня —

Обыкновенная тропа поэта.

Страшна лишь боль разлук

Да боль утрат —

Куда от них

И в мирной жизни деться?

А от уколов

Защищен солдат:

Рубцы и шрамы —

Прочный щит для сердца.

1974

КАССИР

Он много лет

Сидит в одной сберкассе,

Возможно — двадцать,

Может — двадцать пять.

Он хром.

И лысина его не красит.

Ему рукой до пенсии подать.

Сидит всегда

В сатиновом халате,

Пиджак и брюки

Истово храня.

Полтинник без раздумий

Не истратит,

Свою жену боится, как огня.

Но в День Победы,

Пробудясь до света,

Он достает,

Торжественен и строг,

Из старого потертого планшета

С отбитою эмалью орденок.

Потом стоит он

В театральном сквере

Часами, с непокрытой головой —

Стоит комбат,

И веря и не веря

Во встречу с молодостью фронтовой.

1974

МУЖЕСТВО

Памяти Людмилы Файзулиной

Солдаты! В скорбный час России

Вы рвали за собой мосты,

О снисхожденье не просили,

Со смертью перешли на «ты».

Вы затихали в лазаретах,

Вы застывали на снегу —

Но женщину представить эту

В шинели тоже я могу.

Она с болезнью так боролась,

Как в окружении дрались.

…Спокойный взгляд, веселый голос —

А знала, что уходит жизнь.

В редакционной круговерти,

В газетной доброй кутерьме

Страшней пустые очи смерти,

Чем в злой блиндажной полутьме…

Работать, не поддаться боли —

Ох, как дается каждый шаг!..

Редакция — не поле боя,

Машинки пулемет в ушах…

1974

"И суетным, и мелковатым…"

И суетным, и мелковатым

Иной дружок вдруг мнится мне,

Когда припомню о солдатах

На той войне, на той войне.

О тех, что так умели просто

Богами стать в твоей судьбе

Все —

От последней корки черствой

До жизни —

                  подарив тебе…

1974

ТРИ ПЕСНИ ИЗ КИНОФИЛЬМА «ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ» (Триптих)

ВЕРА

Расходится в сумерках серых

Со смены фабричный народ.

Веселая девушка Вера