Зажег Москву и в снеговых могилах
Угомонил непризванных гостей.
И между тем как на скалах Елены
Утихло то, что грозно было встарь,
Торжественно в стенах всесборной Вены
Европе суд чинил наш белый царь,
И где ему внимали так послушно –
Наш судия судил великодушно.
Забыто всё. Где благодарность нам?
«Вы – варвары!» – кричат сынам России
Со всех сторон свирепые витии,
И враг летит по всем морским волнам.
Везде ты шла особою дорогой,
Святая Русь, – давно ль средь кутерьмы
На Западе, охваченном тревогой,
Качалось всё? – Спокойны были мы,
И наш монарх, чьей воли непреклонность
Дивила мир, чтоб поддержать законность,
По-рыцарски извлек свой честный меч.
За то ль, что с ним мы были бескорыстны,
Для Запада мы стали ненавистны?
За то ль хотят на гибель нас обречь?
В пылу войны готовность наша к миру
Всем видима, – и видимо, как есть,
Что схватим мы последнюю секиру,
Чтоб отстоять земли родимой честь.
Не хочет ли союзничество злое
Нас покарать за рыцарство былое,
Нам доказать, что нет священных прав,
Что правота – игрушка в деле наций,
Что честь знамен – добавок декораций
В комедиях, в трагедиях держав?
Или хотят нас просветить уроком,
Нам показать, что правый, честный путь
В политике является пороком
И что людей и совесть обмануть –
Верх мудрости? – Нет! Мы им не поверим.
Придет конец невзгодам и потерям, –
Мы выдержим – и правда верх возьмет.
Меж дел людских зла сколько б ни кипело –
Отец всех благ свое проводит дело,
И он один уроки нам дает.
Пусть нас зовут врагами просвещенья!
Со всех трибун пускай кричат, что мы –
Противники всемирного движенья,
Поклонники невежественной тьмы!
Неправда! Ложь! – К врагам готовы руку
Мы протянуть, – давайте нам науку!
Уймите свой несправедливый шум!
Учите нас, – мы вам «спасибо» скажем;
Отстали мы? Догоним – и докажем,
Что хоть ленив, но сметлив русский ум.
Вы хитростью заморскою богаты,
А мы спроста в открытую идем,
Вы на словах возвышенны и святы,
А мы себя в святых не сознаем.
Порой у нас (где ж люди к злу не падки?)
Случаются и английские взятки,
И ловкости французской образцы
В грабительстве учтивом или краже;
А разглядишь – так вы и в этом даже
Великие пред нами мудрецы.
Вы навезли широкожерлых пушек,
Громадных бомб и выставили рать,
Чтоб силою убийственных хлопушек
Величие России расстрелять;
Но – вы дадите промах. Провиденье
Чрез вас свое дает нам наставленье,
А через нас самих вас поразит;
Чрез вас себя во многом мы исправим,
Пойдем вперед и против вас поставим
Величия усиленного щит.
И выстрелы с той и другой стихии
Из ваших жерл, коли на то пошло,
Сразят не мощь державную России,
А ваше же к ней привитое зло;
И, крепкие в любви благоговейной,
Мы пред царем сомкнёмся в круг семейной,
И всяк сознай, и всяк из нас почуй
Свой честный долг! – Царя сыны и слуги –»
Ему свои откроем мы недуги
И скажем: «Вот! Родимый наш! Врачуй!»
И кто из нас или нечестный воин,
Иль гражданин, но не закона страж,
Мы скажем: «Царь! Он Руси не достоин,
Изринь его из круга, – он не наш».
Твоя казна да будет нам святыня!
Се наша грудь – Отечества твердыня,
Затем что в ней живут и бог и царь,
Любовь к добру и пламенная вера!
И долг, и честь да будут – наша сфера!
Монарх – отец, Отечество – алтарь!
Не звезд одних сияньем лучезарен,
Но рвением к добру страны родной,
Сановник наш будь истинный боярин,
Как он стоит в стихах Ростопчиной!
Руководись и правдой и наукой,
И будь второй князь Яков Долгорукой!
Защитник будь вдовства и сиротства!
Гнушайся всем, что криво, низко, грязно!
Будь в деле чужд Аспазий, Фрин соблазна,
Друзей, связей, родства и кумовства!
И закипят гигантские работы,
И вырастет богатство из земли,
И явятся невиданные флоты,
Неслыханных размеров корабли,
И миллионы всяческих орудий,
И явятся – на диво миру – люди, –
И скажет царь: «Откройся свет во мгле
И мысли будь широкая дорога,
Затем что мысль есть проявленье бога
И лучшая часть неба на земле!»
Мы на тебя глядим, о царь, – и тягость
С унылых душ снимает этот взгляд.
Над Русью ты – увенчанная благость,
И за тебя погибнуть каждый рад.
Не унывай, земля моя родная,
И, прошлое с любовью вспоминая,
Смотри вперед на предлежащий век!
И верь, – твой враг вражду свою оплачет
И замолчит, уразумев, что значит
И русский бог, и русский человек.
Октябрь 1855