Стихоритмия - [9]

А я прилягу на кровать

На простыню январской ночи.

И кто-то скажет по утру:

— Ну вот и все, замерз, бедняга.

А я лежу, обняв сосну,

Как бесполезная коряга.

Разное

Больничный

Зароюсь в одеяло я. Тепло,

Но тесно, как в гостях.

Дрожит на маленьких гвоздях

В окне холодное стекло.

Январь. Упала ночь на грудь.

И вижу я, как за окном

На небе золотым пшеном

Рассыпал кто-то млечный путь…

Хотя, кому я вру сейчас?

В моём окне туман и снег.

А я лежу среди калек,

Которых вижу в первый раз.

Тоска. Больничная тоска…

Я, вроде жив. Всё на местах.

Но, колит шилом тонкий страх,

И снится хвойная доска.

Да ладно, чушь. Не для меня

Ни тесный гроб, ни злая тень.

Но от чего дрожит весь день

В кисти сухая пятерня?

Я так хотел бы всё забыть,

Уйти домой на радостях.

Здесь неуютно, как в гостях,

К которым лучше не ходить.

Суицид

Тоска одинокая — чувство прокисшие.

Стеною нависшая, писклявая, тонкая,

Подруга заклятая — тишь вислоухая.

Вязкая, мутная, ну тебя!

Закрою ладонями веки опухшие.

Не лучше мне. Тешусь обоями,

Скучные.

Люди! Послушайте, болен запоями

Тот, кто наелся людскими помоями.

Харкают гадко часы мне минутами.

Тикают серые, цокают, чавкают.

Бляди охрипшие, скромные будто бы,

За дверью в прихожей сандалиями шаркают.

Скука такая, что в пору повеситься.

Где же ты, лестница?

Туберкулёз

Как хочется жить, если болен смертельно,

Но трудно понять, что приходится жить.

Я кашляю кровью вторую неделю,

Но вы не спешите меня хоронить.

Ведь я завязал с никотином и водкой.

И врач обещал, что я буду здоров.

Но пахнет в палате протухшей селедкой

От свернутой крови из разных углов.

Пейзаж за окном безнаказанно жалок,

И хочется тюлем завесить окно.

Ночами не спится от скрипа каталок,

И сутки длиннее, и жизнь заодно.

В такие минуты уж лучше напиться,

В окно покурить и упасть на кровать.

И все-таки жаль, что ночами не спится,

Ведь людям здоровым положено спать.

Goodbye, my love (экспромт)

Ты пьёшь бурбон или «Гальяно»,

Фильтруешь фото в Instagram.

А я пью воду из под крана,

И ем пельмени по ночам.

Ты говоришь, что я дурашка,

Что быдло я с Череповца.

Ты не права, я Злищев Сашка,

И я с Воронежа, овца.

И мне плевать с высокой башни

На эстетическай подход!

Я сплю с её подругой дважды,

Пока она «Гальяно» пьёт.

И год от года как в блокаде.

Я сдам рубеж, всё потеряв.

Ты вся в каратах, я — в помаде.

Прости меня. Goodbye, my love.

Любовь хулигана (шуточная)

Смотрю я в окно твоего общежития.

Ты много читаешь, не ведаешь лень.

А я вот, читаю состав освежителя

На синем баллоне с пометкой «сирень»

Ты любишь пробежки, бананы и яблоки.

Являешься тонким ценителем вин.

А я вот утратил подобные навыки,

И бегаю лишь к десяти в магазин.

Ты знаешь сто тысяч пунктиров по теме.

Слагаешь дебаты про роль США.

А я о тебе с пацанами по фене,

На корточках, с пивом, под песни КиШа.

И пусть хулиганов не любят бабули,

Мне важно, чтоб ты полюбила меня.

Ведь я за тебя хоть с гармошкой под пули!

Любовь моя — лучшая в мире броня.

И я, так и быть, изменюсь — не узнаешь.

Останутся в прошлом дебош и грабёж.

Ты в нежном моём поцелуе растаешь,

И больше уже никогда не уйдёшь.

«Положите в больницу меня…»

Положите в больницу меня,

Покупайте мне фрукты и сок.

Я устал без живого огня,

И от спирта насквозь промок.

Говорите со мной о любви.

Я любил в этой жизни не раз.

Жаль не светятся больше огни

В глубине моих серых глаз.

Прочитайте мне ночью стихи,

Только тихо и еле дыша.

Нет на свете стихов плохих,

Есть ленивая в теле душа.

Покажите мне старый альбом,

Где мои фотокарточки спят.

Напоите меня этим сном,

Не будите меня лет пять.

Обманите меня перед сном,

Обещайте мне солнце и май!

Напоите хорошим вином…

Или лучше — налейте чай.

Лили

О, Лили, опадала листва.

Только юг забывать не устану.

Ведь не те это были слова,

Что желанными кажутся спьяну.

О, Лили, опадала листва.

Помню месяц над горным хребтом.

Он светил, не давая покою.

Говорил я совсем не о том,

О чем думали вместе с тобою.

Ах, Лили, западали слова.

И пускай я не видел Шираза,

Как не видел Босфор никогда.

Мне милей от родного Кавказа,

Когда рядом такие глаза.

Да, Лили, это было вчера.

И пускай эти горы запомнят,

Что я им рассказал в тишине.

Ведь ненужные чувства покоя

Я спалил на прощальном костре.

О, Кавказ, голубая дуга.

Счастье

Где бы счастье отыскать?

Я набрал бы много.

Стал бы людям раздавать,

Просто, на дороге.

Заглянул бы в детский дом,

Подарил бы детям.

Положил бы под окном

В хмурый день соседям.

Маме выслал бы домой,

Пусть поставит в вазу.

Был бы брат сейчас живой —

Всё отдал бы сразу.

Если б стали все вокруг

Счастливы безмерно,

То и я, мой милый друг,

Стал бы непременно.

Есенин

Осень вновь будоражит умы.

В эту осень я тих и смиренен.

Но в мои черно-белые сны

Стал является Сергей Есенин.

Вот опять он зашёл ко мне.

Среди ночи зашёл, без стука.

Снял пальто, а затем кашне.

Улыбнулся, подал мне руку.

Он гранёный протёр стакан,

И хрипел мне на кухне с пьяну,

Что вся жизнь — роковой обман,

И тянулся опять к стакану.

Мы с ним пили всю ночь вино,

Я забыл, что он мне приснился.

Он курил «Беломор» в окно,

И луну обоссать грозился.

Он смеялся, и пил опять.

Иногда говорил стихами.

И свою золотую прядь

Без конца поправлял руками.

И в дыму папирос густом

Он под утро сто раз прощался.

И ушёл в «Англетер» потом,

Ну а я? Ну а я остался.