Стихия страха - [4]

— Только посмейте устроить поджог! — инквизитор перехватил мое запястье, останавливая на полпути. Несмотря на утренний холод, его рука была горячей и обжигала мою кожу даже сквозь перчатку.

— Отпустите меня, господин инквизитор. А то ваш новый знакомый подумает дурное… — я кивнула на идущего к нам профессора Камилли и воспользовалась секундным замешательством красавчика, чтобы освободиться. Кысей тут же утонул в бесконечном обмене вежливыми пустыми фразами, а я наконец добралась до экипажа.

Портной Изхази уже ждал меня внутри. В его глазах плескалась тревога, а пальцы нервно теребили ручку саквояжа.

— Слава Единому! А я уже подумал, что господин инквизитор…

Я с удовольствием стянула перчатки, велела трогать и кивнула портному.

— Я же говорила, что волноваться не о чем. Выкладывайте.

Запинаясь и поминутно вздрагивая, как будто ожидая, что сюда прямо на ходу заскочит инквизитор, господин Изхази рассказал про свои успехи в столице. Ему удалось купить разные модели корсетов, правда, дороже, чем ожидалось, поскольку покупать пришлось у контрабандистов. Но это все равно лучше, чем плыть в западное вояжество. Морские пути через Окорчемский пролив стали совсем опасными из-за опалы Мирстены, войны в Асаде и невиданного разгула пиратства.

— Вот, держите, госпожа Хризштайн. Специально для вас, как и просили.

Портной извлек из саквояжа укутанный шелком темно-синий корсет на китовом усе, вышитый тонкой золотой нитью и украшенный россыпью крохотных жемчужин. Искусная вещица, что и говорить. Я довольно улыбнулась и погладила жесткую ткань корсета. Но тут же моя улыбка превратилась в оскал, потому что напротив возникла мара старика Солмира. Магистр осуждающе взглянул на меня и покачал головой, скрестив руки на груди. Я отвела глаза и уставилась в окно. Настроение мгновенно упало, и даже выгодная сделка уже не радовала. А при мысли о том, что в городе скоро начнутся пожары, возможно, смерти, сделалось тоскливо.

— Господин Изхази, приступайте к изготовлению лекал сразу же. Госпожа Розмари дала щедрый задаток, так что надо оправдать ее ожидания. Кроме того, скоро помолвка сына помчика Овьедо… Мы должны успеть и появиться там со своими новинками…

— Конечно, госпожа. Но… Вы правда думаете, что помолвка состоится? Весь город судачит о том, что молодой помчик влюблен в другую…

— Мало ли в кого он влюблен, — раздраженно протянула я. — Кстати, господин Изхази…

— Да?

Я замялась. Ну что ему сказать? Как предупредить?

— Позаботьтесь о том, чтобы в вашем доме всегда был запас воды и песка. Чтобы вы смогли быстро затушить огонь. Или чтобы из дому можно было легко выбраться. И чтобы Евочка никогда не оставалась одна.

— Помилуй Единый! Госпожа, вы меня пугаете!

— Просто сделайте, как велела.

— С Евочкой теперь всегда сидит Матильда, дай боже ей здоровья. В ее годах так по дому нам с женой помогает, что нарадоваться не могу и…

— Я рада за вас и за нее, — оборвала я его словоизлияния. — Эскиз для свадебного платья Пионы я постараюсь отправить вам с Тенью уже завтра.

Дома меня уже поджидал посетитель. Неужели новый клиент, а я действительно становлюсь местной знаменитостью? Впрочем, деньги мне сейчас не помешают. Я кивнула обрюзгшему мужчине средних лет, что при моем появлении вскочил и поклонился. Его крупные черты лица почему-то упорно не хотели складываться в единый образ, так и норовя разбежаться в стороны.

— Здравствуйте, госпожа Хризштайн. Я могу с вами поговорить? — он заискивающе улыбнулся, демонстрируя золотой зуб в верхнем ряду. Я оценивающе окинула взглядом его костюм — дорогой, но вида на нем не имеет, перстень с очень похожим на настоящий сапфиром и… грязь под неровными ногтями. Интересный тип.

— Конечно, пройдемте, господин?..

— Иштван Улицкий, к вашим услугам.

Когда мы поднимались по лестнице в кабинет, навстречу нам выпорхнула Пиона, уже одетая для работы в пекарне. Как я и ожидала, одно ее присутствие в лавке повысило продажи в разы. Когда некоторые матроны морщились, глядя, как их мужья облизываются на ее пышные прелести, я доверительно сообщала, что моя племянница уже помолвлена с Мартеном и спрашивала, прекрасная ли они пара. Дородные матери семейства тут же добрели и умилялись чистому личику Пионы. Вот только сейчас она застыла и уставилась на моего спутника с ужасом.

— Здравствуй, дочка, — улыбнулся он девушке. — Долго же я тебя искал…

В ее глазах уже была настоящая паника, она попятилась и окаменела.

— Чего застыла! Ступай в пекарню, там уже покупатели заждались! — прикрикнула я на Пиону и оттолкнула ее с дороги. — Проходите, господин Улицкий.

— Присаживайтесь, — кивнула на кресло напротив моего стола. — Так что же вас привело ко мне?

Господин деликатно присел на край кресла, манерно вздохнул и начал:

— Как вы уже поняли, я отец Эстер…

— Кого? — искренне удивилась я.

— Ну да, вы ее зовете Пионой. Только это моя падчерица Эстер. Видите ли, я знаю, что вы ее купили, а теперь хотите дать свободу и выдать замуж. Это очень благородно с вашей стороны, но я не могу так вас обременять. Я готов ее сам выкупить…

— Правда? — я задумчиво скрестила руки на груди и откинулась в кресле. — И сколько дадите?