Меня разбудило настойчивое «бип-бип-бип» маленького аппарата, следящего за его умирающим сердцем. Я медленно открыла глаза, а он всё так же лежал, глядя на меня.
Я поднялась со своего места и наклонилась ближе, положив руку ему на щеку.
— Освободись. Я понимаю.
Он стал задыхаться и пробормотал нечто на грани слышимости. Я выдавила улыбку.
— Уходи, Джейк. Я буду в порядке, не держись за меня.
Одинокая слеза скользнула из уголка глаза, и дыхание успокоилось. Мониторы пронзительно запищали.
Я отступила назад, пока медсёстры и доктора наводняли комнату, но, я знала, было уже слишком поздно. Он ушёл, и у меня никого не осталось.
Голоса размылись, и время, кажется, замедлило свой ход, пока я выходила в коридор. Господи, я больше не связана с этим местом. Персональный для меня ад.
Кто-то выключил кардиомониторы, и вопли аппарата прекратились. Осознание смерти Джейка как гром среди ясного неба пронеслось во мне волнами ужаса. Жизнь когда-нибудь станет легче?
Столь долго я беспомощно наблюдала, как ужасная болезнь высасывала жизнь из него, некогда сильного духом. Дрожащие руки Джейкоба и его пожелтевшая кожа – признаки проигранной борьбы с невидимым врагом-убийцей. Неужели человек может чувствовать себя таким бессильным и незначительным, наблюдая за смертью любимого человека? Каждую ночь я хотела занять его место, но до сих пор была здесь, а Джейкоба уже не было. Как бы там ни было, я никогда не верила в исполнение желаний.
Я положила руку на дверной косяк и лишь единожды обернулась. «Не реанимируйте. Не тоскуйте по мне, когда рак победит. Не устраивайте похороны, чтобы не помнить причины моей смерти». Они назвали время: 3:16. Цифры заставили меня нахмуриться, или, может быть, Габриэль, стоящий прямо за дверью, в чём я была уверена.
— Здравствуй, Габриэль, — прошептала я, перешагивая порог. Мои внутренности сжались, когда я предстала перед ним.
— Грейс.
Я подняла голову и изо всех сил постаралась улыбнуться, сдерживая слёзы, которые вскоре всемирным потоком хлынут из моих глаз. На Габриэля всегда было приятно смотреть. Независимо от места и времени, он был прекрасен. Он стоял, прислонившись к белой стене в коридоре больницы, и она казалась грязной по сравнению с его безупречной бронзовой кожей.
— Каковы твои планы теперь, Грейс?
— О, Габриэль, такие же, как и всегда. Просто продолжать дышать и переставлять ноги. Я потеряла брата и теперь, если позволишь, хотела бы побыть в одиночестве. — Я прошла мимо него и, случайно коснувшись его руки, вздрогнула.
Габриэль протянул руку и осторожно дотронулся до моего плеча.
— Я сожалею о твоём брате, Грейс. Я сожалею обо всём этом.
Я остановилась и повернулась к нему. Даже несмотря на то, что его голос был полон нежности, ледяные голубые глаза не выражали никаких эмоций.
— Спасибо, Габриэль. Уверена, однажды мы с ним снова встретимся. В конце концов, все мы когда-то умираем, ведь так?
Сарказм сочился из каждого моего слова. Я не смогла сказать то, что хотела. Сколько можно говорить о сожалении? Сколько ещё раз я буду смотреть на то, как смерть забирает всех, оставляя только меня? Сколько еще я смогу вытерпеть, если уже пережила больше, чем другие? Сколько раз я хотела, чтобы смерть пришла за мной? Но я чувствовала, что даже после смерти мне не будет дан отдых, не так ли? Скорбь текла по моим венам.
Его длинные изящные пальцы коснулись моей щеки.
— Я действительно сожалею о Джейкобе, Грейс. Хотел бы я сделать что-нибудь. Знаю, что ты любила его. — Всего на наносекунду — или даже меньше — его глаза оттаяли, как если бы он пытался показать мне ещё что-то, кроме пустого выражения лица.
Он повернулся, чтобы уйти, но я почувствовала, как его вялые попытки сделать что-нибудь повисли и отяжелели в воздухе между нами.
— Это не имеет ничего общего с Джейкобом, Габриэль. Да, мой брат умер, я буду скучать по нему, но я не поэтому здесь, всё ещё одна. Я рада, что Джейкоба больше нет. Он умирал годами из-за рака. Ни один человек не должен страдать так, как страдал он. Это мучительно, но я всё это время была здесь. Так что, пожалуйста, не нужно опекать меня. Не навещай меня так часто, не смотри на меня своими холодными мертвыми глазами и не говори, как бы ты хотел сделать что-нибудь, когда я знаю, что ты мог бы это сделать. И если у тебя нет никакой рекомендации или совета для меня, я буду делать то, что делала всегда: передвигать ноги и шагать дальше.
На глаза навернулись слезы, когда я отвернулась от него. Конечно, я буду скучать по Джейкобу. Такому, как Габриэль, никогда не понять это ужасное человеческое чувство и эту боль. Я просто хотела, чтобы это прекратилось, я не хотела больше существовать в этом мире или в любом из миров. Я просто хотела... ладно, это ведь не важно.
