Стихи - [20]

Улыбкой кажется гримаса мертвых лиц

Захлебываясь, бьет набат, —

В сраженье так сердца стучат, —

И вдруг, как голос, схваченный удушьем,

Тот колокол, что выкликом петушьим

Зарю пожара звал в зенит, —

Молчит.

У ветхой ратуши, откуда эшевены

Смиряли город, ограждая стены

От гневных толп, от яростной тоски

Людей, покорных страстной вере, —

Бьют молоты в окованные двери;

Засовы отлетают и замки;

Железные раскрыты шкапы,

Где гнет веков в пергаментах лежит,

И факел жадный к ним стремит

Свои змеящиеся лапы,

И черное былое — прах.

В подвалах и на чердаках

Громят; на вышки трупы сносят

И сбрасывают, и они, стрелой

Летя на камни мостовой,

Руками красный воздух косят.

В церквах

Витражи, где святые восседали,

Рассыпавшись в мельчайший прах,

На плитный пол упали;

Христос бескровный, как фантом,

Последним прикреплен гвоздем,

Уныло свешивается с распятья.

Ковчежцы, где желтел елей,

Расплесканы под вопли и проклятья;

Святым плюют в глаза у алтарей,

И пол собора, точно снегом,

Причастием усыпан, и по нем,

Его давя победным каблуком,

Толпа промчалась диким бегом.

Рубины смерти в недрах ночи

Как звездные сверкают очи;

Град из конца в конец —

Огнем и золотом струящийся багрец;

Град простирает к небосклону

Свою пурпурную корону;

Безумие и гнев

Пылают, жизнь в свой алый плащ одев;

Земля трепещет,

Пылает даль,

И дым и ярость ураганом плещут

В холодный небосвод, прозрачный как хрусталь.

Убить, чтоб сотворить и воскресить!

Или упасть и умереть!

О двери кулаки разбить,

Но отпереть!

Пусть будет нам весна зеленой иль багряной,

Но сквозь веков тяжелый строй,

Весь клокоча, летит грозою пьяной

Смерч силы роковой!

Перевод Г. Шенгели

Города и поле К будущему

О странник вечности! О человек!

Почувствовал ли ты, откуда

Так неожиданно, в единый миг,

Твоих великих сил возникло чудо?

От глубины морей до яркого убранства

Светил, блуждающих, но собранных в узор,

Из ночи в ночь, в пространство из пространства

Стремится к высоте пытливый взор.

А здесь, внизу, весь темный сонм столетий,

Почивший в устланных забвением гробах,

Вновь вызван к бытию, встает, истлевший прах,

Былыми красками сверкает в новом свете.

В неистовстве все знать, все взвесить, все измерить

Проходит человек по лесу естества,

Сквозь тернии кустов, все дальше… Время верит,

Что он найдет свои всемирные права!

Он в пыли, в атомах, в химических началах

Ликующую жизнь стремится подсмотреть.

Все, все захвачено в раскинутую сеть:

Миры вскрываются в песчинках малых!

Герои, мудрецы, художники, пророки —

Все стену тайн долбят, кто ломом, кто рукой;

Одни сошлись в толпу, другие — одиноки,

Но чувствует земля себя уже иной!

И это вы, о города,

Как стражи ставшие по странам, на полянах,

Вместили в свой затвор достаточно труда,

И света нового, и сил багряных,

Чтоб опьянить безумием святым

Умы, живущие тревогой неизменной,

Разжечь их жар и дать упорство им:

В рядах недвижных числ,

В законах — воплотить весь смысл

Вселенной!

Но дух полей был мирным духом бога,

Он не хотел борьбы, исканий, мятежа;

Он пал. И вот шумит враждебная тревога

На четырех концах родного рубежа.

Поля кончают жизнь под страшной колесницей,

Которую на них дух века ополчил,

И тянут щупальца столица за столицей,

Чтоб высосать из них остаток прежних сил.

Фабричные гудки запели над простором,

Церковные кресты марает черный дым,

Диск солнца золотой, садясь за косогором,

Уже не кажется причастием святым.

Воскреснут ли, поля, живые дали ваши,

Заклятые от всех безумств и лживых снов:

Сады, открытые для радостных трудов,

Сияньем девственным наполненные чаши?

Вас обретем ли вновь, и с вами луч рассветный,

И ветер, и дожди, и кроткие стада —

Весь этот старый мир, знакомый и заветный,

Который взяли в плен и скрыли города?

Иль вы останетесь земли последним раем,

Уже докинутым навеки божеством,

Где будет сладостно, лучом зари ласкаем,

Мечтать в вечерний час мудрец пред тихим сном?

Кто знает! Жизнь кипит, исполнена сознанья,

Что радость в буйстве сил, в их полноте.

Так что ж! Права и долг людей — лишь беглые мечтанья,

Что на пути надежд пленяют молодежь!

Перевод В. Брюсова

Из книги «Календарь» (1894)

Декабрь

— Откройте, люди, откройте дверь мне!

Стучусь в окно я, стучусь в косяк.

Откройте, люди! Я — зимний ветер,

Из мертвых листьев на мне наряд.

— Входи свободно, холодный ветер,

Живи всю зиму в печной трубе;

Тебя мы знаем, тебе мы верим,

Холодный ветер, привет тебе!

— Откройте, люди! Я— неустанный,

В неверно-серой одежде дождь.

Я чуть заметен в дали туманной,

На фоне неба и голых рощ.

— Входи свободно, дождь неустанный,

Входи, холодный, входи, глухой!

Входите вольно, дождь и туманы,

Есть много трещин в стене сырой.

— Откройте, люди, дверные болты,

Откройте, люди! Я — белый снег.

Все листья, ветер, в полях размел ты,

Плащом я скрою их всех, их всех.

— Входи свободно под крики вьюги

И лилий белых живой посев

Разбрось щедрее по всей лачуге

До самой печи, о белый снег!

Входите смело, снег, дождь и ветер,

Входите, дети седой зимы!

Мы, люди, любим и вас и север

За скорбь, что с вами познали мы!

Перевод В. Брюсова

Из книги «Лики жизни» (1899)

На набережной

Там, в ландах, к жизни мирной и оседлой

Привыкли люди. В крепких и простых

Суконных платьях и сабо своих

Они шагают медленно. Средь них —

О, жить бы мне в Зеландии той светлой!