Стихи - [42]

        В синь — в ночь.

        Он скромно в любви объяснился,

        Она прогнала его прочь”.

        Кружатся медленно, плавно,

        Динь-дон.

        — Я вас увидел недавно, —

        Ей говорит Спиридон.

        7

        Разные сны нам снятся,

        Сердце свивают в жгут.

        Сны не умеют стесняться —

        Мучат, целуют, жгут…

       …Снег на полях белеет,

        Реки покрыты льдом…

        А перед ней на коленях

        Бледный стоит Спиридон.

       …Страсть в глубине зеленых,

        Неотвратимых глаз…

        — Федор Ильич Леонов

        Может увидеть нас.

        Но соблазнитель суровый

        Губы в усмешке кривит:

        — Этот работник почтовый

        Только что мной убит!..

        Ах, просыпается Анна,

        Дивного страха полна.

        В небе светло и стеклянно,

        Полная светит луна.

        8

        Желтых, багровых, бурых

        Листьев летит листопад.

        Сам Спиридон Сабуров

        Влюблен с головы до пят.

        Любит с тоской, навечно,

        Как в восемнадцать лет.

        Хочет, чтоб в тот же вечер

        Был для него ответ.

        Федор Ильич лениво

        В старой бредет дохе.

        — Что ж! Одного схоронила,

        Нужен другой. Хе-хе!

        — Что же вы, Спиридоша,

        Прямо как женихи?

        В новом пальто, в галошах…

        Есть табачок? Хи-хи!..

        9

        Ждать. Сомневаться. Пытка.

        Сердцу нехорошо.

        Кто-то идет. Калитка.

        Скрипнула. И вошел.

        Не рассуждая. Грубо.

        Медленно, по-мужски.

        Губы впиваются в губы,

        Бледные от тоски.

        10

        Мутно окно за шторой.

        Холодно. Нет дождя.

        Остановился скорый.

        И улетел, гудя.

        Холодно. Тихо. Далеко.

        Отблеск созвездий потух.

        Ветром пахнуло с востока.

        Трижды кричит петух.

        За сквозняками заборов

        Вдаль пролетел мотор…

       …Старший сержант Командоров

        Медленно входит во двор.

        Анне усталой снится

        Нетерпеливый звук —

        Каменная десница:

        Тук. Тук. Тук.

        — Кто там?.. — спросила, бледнея.

        Руки у бедной дрожат.

        Видит — стоит перед нею

        Гвардии старший сержант.

1950[23]

ПРОЗА

Из прозаических тетрадей

Если бы я мог из ста поэтов

Взять по одному стихотворенью

(Большего от нас не остается),

Вышел бы пронзительный поэт.

<…>

Ах, какой бы стал поэт прекрасный

С лирой тихою и громогласной!

Был бы он такой, какого нет.

<…>

Но, конечно, замысел нелеп.

Д. Самойлов, «Exegi»

Подготовка к печати, публикация, примечания, вступительная заметка Г. Медведевой

Книга прозы Давида Самойлова «Памятные записки»[24] составлена в основном из глав, подготовленных к печати им самим. Остались различные планы, заметки, начатые и незавершенные темы, свидетельствующие о намерении автора продолжать и развивать повествование, буде это окажется возможным.

Отдельные наброски, посвященные исключительно поэтам, мне показалось интересным свести воедино и предложить вниманию читателя, для которого станет очевидным, что некоторые персонажи, как то: Сельвинский, Слуцкий, Наровчатов, Мартынов, Бродский — уже фигурировали в печатном варианте текста. При неизбежном повторении отдельных деталей (описание внешности Наровчатова, манеры Сельвинского читать стихи, мартыновских фобий и т. д.) это все-таки иной ракурс взгляда — более личный, более пристрастный, а может быть, и не стремящийся к объективности, к общепринятому среднеарифметическому результату. Не первый раз рассматривает Самойлов и общую картину нашей поэзии в ее членении на поколения, но в приводимой записи с иными нюансами, чем прежде, с большим и довольно строгим интересом к будущему, к перспективам и надеждам на них, хотя весьма и весьма индивидуально.

Все публикуемое относится к 70-м годам теперь уже прошлого ХХ века.

О поколениях советской поэзии

Странная у нас периодизация поэзии. Не по возрастам, а по территориальной принадлежности. К первому поколению советских поэтов причисляют тех, кто жил или, на худой конец, умер (как Цветаева) на территории Советского Союза.

Можно ли считать первым поколением советских поэтов Блока, Брюсова, Пастернака, Ахматову, Цветаеву, Мандельштама, Есенина, Хлебникова, даже Маяковского — гениев, родившихся в конце прошлого века и уже вступивших на стезю поэзии до 17-го года? Они формировались иным временем и по-своему проживали наши времена, с трудом их выдерживая, не умея сдержаться и погибая от нашего времени, как Есенин, Маяковский, Цветаева, Мандельштам.

Твердые гении, впрочем, дожили до старости — Ахматова, Пастернак. Доказав, что не счастье прочно, а характер. Счастливый Пастернак и несчастливая Ахматова, нетрадиционный Пастернак и традиционная Ахматова; Пастернак приемлющий и Ахматова неприемлющая; Пастернак сперва нетвердый, а потом твердый, Ахматова сперва твердая, а потом нетвердая перед славой; Пастернак, вкусивший сперва, Ахматова, вкусившая потом; Пастернак первых иллюзий, Ахматова последних; Пастернак счастливый сперва, Ахматова — потом; Пастернак страдающий, Ахматова сострадающая; Пастернак неконтактный, Ахматова общительная — это два характера, принадлежавших не территории, а времени, скорей не нашему, а предыдущему.