Стихи - [41]

Шрифт
Интервал

сопенье медленных лосих…
— Псих!..
— Послушай, разве можно так:
прожить — и не узнать весны,
прожить — и не понять снега?..
— Ага!..

5. Хор со стороны

А куда нам — мыслить?
А чего нам — мыслить?
Это ж — самому себе верёвочку мылить!
Мы же — непонятливые. Мы же — недостойные.
До поры до времени взираем из тьмы…
Кто у вас на должности хозяев истории?
А ведь её хозяева — извините! — мы!
Мы — и не пытавшиеся.
Мы — и не пытающиеся.
Млекопитающие
и млеконапитавшиеся.
Рядовые. Жвачные.
Мягкие. Овальные.
Лица, не охваченные
проф-образованием.
Скромные. Ленивые. Не хитрецы, Не боги.
Мы — обыкновенные, как время само, —
люди-агрегаты по переработке
всевозможно-всяческой пищи на дерьмо!
Нет войны — мы живы.
Есть война — мы живы.
Пусть вокруг оракулы каркают!..
Вы думаете, это работают машины?! —
А это наши челюсти вкалывают!!.
Играйте в ваши выборы, правительства и партии!
Бунтуйте, занимайтесь стихами и ворьём.
Старайтесь, идиотики! На амбразуры падайте!
Выдумывайте, пробуйте! А мы пока пожрём…
Орите! Надрывайтесь! Мы посидим в сторонке.
В тени своих коттеджей, избушек и юрт…
Вы думаете, это грохочут новостройки?!
А это наши челюсти жуют!!.
Шагайте в диалектику, закапывайтесь в мистике,
пускай кричит философ, догадкой озарён…
Леди и товарищи, граждане и мистеры,
стройте ваше будущее! — Мы и его сожрём…
Подползём, навалимся неотвратимым весом
и запросто докажем, как был задуман мир…
Выставкам и выдумкам, опусам и эпосам,
физикам и лирикам — привет! Аминь.
Глыбы коллектива, в завтрашнем раю
вам не подфартило, — общее "адью!"
На планете вместо светочей ума
встанут Эвересты нашего дерьма!
Брызнут фейерверком жёлтые дымы…
Разжиревшим веком будем править мы!
Мы! — и не пытавшиеся.
Мы! — и не пытающиеся.
Мы! — млекопитающие.
И млеконапитавшиеся.

6. Снова несколько слов от автора

По стебелёчку вверх и вверх
ползёт травяная вошь…
Зачем живёшь, человек, —
если так живёшь?..
Представь, что атомный кошмар
двоится и дрожит.
Земля пуста, как твой карман.
А ты, допустим, жив.
Удачлив, будто царь царей.
Как финн, невозмутим.
Ты выжил. Вышел. Уцелел.
На всей Земле — один.
Один среди песков и льдин, —
куда б ни заходил:
идёшь — один.
Заснёшь — один.
Печалишься — один.
На этой лучшей из планет,
разорванной, как нерв,
законов — нет,
знакомых — нет
и незнакомых — нет.
Нет на Земле на все края,
на длинные года
ни захудалого кота,
ни пса, ни воробья.
Всё выметено. Всё мертво.
От сквозняков храпя,
пустые станции метро
ждут одного тебя.
И этот мир не обратим,
никем не обратим.
Идёшь — один.
Поёшь — один.
И видишь сны — один.
Ты сам — на шесть материков, —
в дожди, в жару, в снега, —
на все моря без берегов,
на пароходы без гудков,
на телефоны без звонков.
(И даже нет врага.)
Ты сам — на двадцать первый век…
"Не надо!! Чур-чура!!."
Зачем кричишь, о человек?
Ведь ты молчал вчера.

7. Пример для подражания

Мы тоже для кого-то были будущими.
Грядущими. Идущими на смену.
Решительной эпохою разбуженные
для славы и любви. Для слёз и смеха…
Мы тоже будем прошлыми. Давнишними.
Несбыточными, как ушедший поезд.
Подёрнутыми дымкой. В меру — книжными.
И с этим, к сожаленью, не поспоришь…
Хочу понять без позы и без паники,
случайности не называя глупыми, —
как после смерти рядовые бабники
становятся "большими жизнелюбами"!
Послушайте! С ума сошли вы, что ли?!
"Биограф" усмехается нелепо
и говорит, задёргивая шторы:
— А это проще всем известной репы.
Кричать и волноваться нет резона…
Политикою высшею ужалены,
мы, если хочешь, из твоей персоны
сообразим "пример для подражанья"…
Итак, начнём: ты был хорошим сыном.
Зачитывался книжками о войнах.
Завидовал решительным и сильным.
Любил кино, повидло и животных…
— Но это всё вранье!! — Поди доказывай…
— Я жил! Я сомневался!.. — Это — лишнее…
Во имя воссозданья нужной личности,
тебе сомненья противопоказаны!
Чтоб от событий в жизни было тесно,
нужны иные меры и масштабы.
Ты даже не почувствуешь, как станут
заклятые враги — друзьями детства…
Твой фотоснимок мы подретушируем.
В усталые глаза добавим бодрости.
Чуть-чуть подтянем губы (так — решительней).
Исправим лоб (он был не в той пропорции)…
Итак, ты жил. Ты презирал богатство.
Читал газеты, плача и ликуя…
Твоя жена (приходится вторгаться) —
немножечко не та… Найдём другую…
— Зачем другая мёртвому?! — Всё правильно…
— Я протестую! Слышите?! — Помалкивай!
И, кстати, знай: для живости характера
ты увлекался теннисом и марками…
— При чём тут теннис?! — Объясняем вкратце:
считай его побочным сверхзаданьем.
Сейчас проходят игры. Кубок Наций.
А мы пока что в теннисе не тянем…
Теперь ты чист идейно и морально.
Переосмыслен. Виден издалёка…
Был худосочным? — Стал почти Гераклом.
Злопамятным? — А стал милей телёнка…
Теперь ты на трибунах и эстрадах!
Теперь ты — как Аллах для правоверных!
Теперь твои портреты на тетрадях,
на клюкве в сахаре и на конвертах!
Ты — идол. Ты — безумие повальное!..
Твой бюст переходящий заслужила
во всепланетном гранд-соревновании
седьмая пионерская дружина!..
Твои черты становятся разбухшими.
Возрадуйся, что ходишь в призовых!..
…А знаете, мы тоже были будущими.
Не надо нас придумывать. Живых.

8. Городской романс

Я — как город. Огромный город.
Может, ближний. А может, дальний…
Города на приезжий гомон
поворачиваются площадями.

Еще от автора Роберт Иванович Рождественский
210 шагов

«210 шагов» – это поэма о времени, о шагах истории, о бессмертном и незыблемом в ней, Москва, Красная площадь, Мавзолей, люди, свершившие Октябрьскую революцию и отстоявшие ее завоевания, молодежь, комсомольские стройки, торжество советского бытия – вот главные напряженные мысли поэмы, ее главные чувства.От издательства.


Алешкины мысли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вся жизнь впереди…

Роберт Рождественский среди шестидесятников «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Анненского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, не случайно ведь и в поэзию он ворвался поэмой «Моя любовь».


Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание.


Эхо любви. Стихотворения. Поэмы

Великие стихотворения большого поэта Роберта Рождественского собраны в этой книге как удивительное воплощение подлинной любви к этому прекрасному миру, к Родине, к женщине, к детям, ко всем людям. Звенящий, светлый, кристально ясный мир Роберта Рождественского – естественное проявление его личности, его души, его судьбы. В книге представлены лучшие стихотворения и поэмы автора.


Не надо печалиться, вся жизнь впереди!

Роберт Рождественский (1932–1994) – выдающийся советский переводчик и поэт плеяды «шестидесятников», чьи стихи нашли отклик у народа благодаря своей пульсирующей современности и нравственному пафосу. Тексты Рождественского – это биография целого поколения, его судьба и история, насыщенные разными настроениями, но по-своему прекрасные. В этот сборник включены лучшие стихи, статьи и черновые записи поэта, позволяющие проследить весь путь его становления как литератора, понять, как менялись взгляды и темы его творчества.


Рекомендуем почитать
Лучшие стихи

Перед вами – сборник лирики, статей и черновых записей Роберта Рождественского (1932–1994), одного из плеяды «шестидесятников», поэтов «оттепели», переживших свою страну.


Мгновения. Мгновения. Мгновения…

Перед вами — сборник гражданской лирики, статей и черновых записей Роберта Рождественского (1932–1994), одного из плеяды «шестидесятников», поэтов «оттепели», переживших свою страну. Стихи расположены в хронологическом порядке, от ранних, наивных клятв пятидесятых («не изменю флагу цвета крови моей») до горьких последних стихов начала девяностых («ты меня в поход не зови, мы и так по пояс в крови»). Составители намеренно не вычеркивали излишне «коммунистические» стихи: на их фоне видно становление поэта, его взросление.


Это время

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы долгое эхо друг друга

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.