Стихи - [4]

Шрифт
Интервал

и что понимать.
Отец считает, что сыну к лицу
вовсе не то.
А сын не может сказать отцу:
"Выкинь пальто!.."
Не понимает внуков своих
заслуженный дед…
Для разговора глухонемых
нужен свет.

?

" Вроде просто: "

А. Пахмутовой

Вроде просто:
              найти и расставить слова.
Жаль, что это всё реже.
                        И всё больней…
Вновь бумага лежит —
                     ни жива, ни мертва —
будто знает,
             что ты прикоснёшься к ней.
Но ведь где-то есть он,
                        в конце концов,
тот —
      единственный,
                    необъяснимый тот —
гениальный порядок
                   привычных нот,
гениальный порядок
                   обычных слов.

?

О Мастерах

Мир стареет
            в былых надеждах.
Но сегодня,
как и вчера —
на плечах
          эту землю держат
и несут на себе
мастера!
Мастера.
         Профессионалы.
Те, что в жизни постичь смогли
щедрость камня,
душу металла,
свежесть формулы,
нрав земли.
Мастера,
         мастаки, умельцы.
Понимающие до глубин
механизм
         станка или сердца,
ход смычка
           или гул турбин…
Руки вещие простирая
к перекрёсткам
               звёздных миров,
время
движется мастерами
и надеется
           на мастеров!
К ним взывает
нощно и денно…
Только —
дьявол её возьми! —
приблизительность
                  овладела
торопящимися людьми.
Что-то учат,
             о чём-то знают,
в общем — сеют,
                в среднем — стригут.
Приблизительно
объясняют.
Относительно
берегут…
Приблизительное уменье,
как сварганенный наспех
                        дом, —
если даже не мстит
немедля,
то обрушивается
                потом.
Откликается после
жёстко,
все порывы
           сводит на нет.
Мир
погибнет не от обжорства,
не от козней
             чужих планет,
не от засух,
             не от морозов,
не от ядерных
сверхатак, —
он погибнет,
             поверив в лозунг
добродушный:
"Сойдёт и так!"
Расползающееся в атмосфере
из квартир,
            контор
                   и дворов
громовое:
"А нам до фени!" —
наступает
          на мастеров.
А они стоят,
             будто крепости,
в правоте
своего труда.
И не могут иначе.
И требуются
срочно!
спешно!
всюду!
всегда!

?

" Помогите мне, стихи! "

Помогите мне, стихи!
Так случилось почему-то:
на душе
        темно и смутно.
Помогите мне,
              стихи.
Слышать больно.
                Думать больно.
В этот день и в этот час
я —
    не верующий в Бога —
помощи прошу у вас.
Помогите мне,
              стихи,
в это самое мгновенье
выдержать,
           не впасть в неверье.
Помогите мне,
              стихи.
Вы не уходите прочь,
помогите, заклинаю!
Чем?
     А я и сам не знаю,
чем вы можете
              помочь.
Разделите эту боль,
научите с ней расстаться.
Помогите мне
             остаться
до конца
         самим собой.
Выплыть.
         Встать на берегу,
снова
      голос
            обретая.
Помогите…
            И тогда я
сам
    кому-то помогу.

?

Баллада о зенитчицах

Как разглядеть за днями
                        след нечёткий?
Хочу приблизить к сердцу
                         этот след…
На батарее
           были сплошь —
                         девчонки.
А старшей было
               восемнадцать лет.
Лихая чёлка
            над прищуром хитрым,
бравурное презрение к войне…
В то утро
          танки вышли
                      прямо к Химкам.
Те самые.
          С крестами на броне.
И старшая,
           действительно старея,
как от кошмара заслонясь рукой,
скомандовала тонко:
— Батарея-а-а!
(Ой мамочка!..
Ой родная!..)
Огонь! —
И —
    залп!
И тут они
          заголосили,
девчоночки.
Запричитали всласть.
Как будто бы
             вся бабья боль
                            России
в девчонках этих
                 вдруг отозвалась.
Кружилось небо —
                 снежное,
                          рябое.
Был ветер
          обжигающе горяч.
Былинный плач
              висел над полем боя,
он был слышней разрывов,
                         этот плач!
Ему —
      протяжному —
                   земля внимала,
остановясь на смертном рубеже.
— Ой, мамочка!..
— Ой, страшно мне!..
— Ой, мама!.. —
И снова:
— Батарея-а-а! —
                 И уже
пред ними,
           посреди земного шара,
левее безымянного бугра
горели
       неправдоподобно жарко
четыре чёрных
              танковых костра.
Раскатывалось эхо над полями,
бой медленною кровью истекал…
Зенитчицы кричали
                  и стреляли,
размазывая слёзы по щекам.
И падали.
И поднимались снова.
Впервые защищая наяву
и честь свою
(в буквальном смысле слова!).
И Родину.
И маму.
И Москву.
Весенние пружинящие ветки.
Торжественность
                венчального стола.
Неслышанное:
"Ты моя — навеки!.."
Несказанное:
"Я тебя ждала…"
И губы мужа.
И его ладони.
Смешное бормотание
                   во сне.
И то, чтоб закричать
                     в родильном
                                 доме:
"Ой, мамочка!
Ой, мама, страшно мне!!"
И ласточку.
И дождик над Арбатом.
И ощущенье
           полной тишины…
…Пришло к ним это после.
В сорок пятом.
Конечно, к тем,
                кто сам пришёл
                               с войны.

?

" Дружище, поспеши "

Дружище, поспеши.
Пока округа спит,
сними
      нагар с души,
нагар пустых обид.
Страшась никчемных фраз,
на мотылёк свечи,
как будто в первый раз,
взгляни

Еще от автора Роберт Иванович Рождественский
210 шагов

«210 шагов» – это поэма о времени, о шагах истории, о бессмертном и незыблемом в ней, Москва, Красная площадь, Мавзолей, люди, свершившие Октябрьскую революцию и отстоявшие ее завоевания, молодежь, комсомольские стройки, торжество советского бытия – вот главные напряженные мысли поэмы, ее главные чувства.От издательства.


Алешкины мысли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вся жизнь впереди…

Роберт Рождественский среди шестидесятников «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Анненского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, не случайно ведь и в поэзию он ворвался поэмой «Моя любовь».


Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание.


Эхо любви. Стихотворения. Поэмы

Великие стихотворения большого поэта Роберта Рождественского собраны в этой книге как удивительное воплощение подлинной любви к этому прекрасному миру, к Родине, к женщине, к детям, ко всем людям. Звенящий, светлый, кристально ясный мир Роберта Рождественского – естественное проявление его личности, его души, его судьбы. В книге представлены лучшие стихотворения и поэмы автора.


Не надо печалиться, вся жизнь впереди!

Роберт Рождественский (1932–1994) – выдающийся советский переводчик и поэт плеяды «шестидесятников», чьи стихи нашли отклик у народа благодаря своей пульсирующей современности и нравственному пафосу. Тексты Рождественского – это биография целого поколения, его судьба и история, насыщенные разными настроениями, но по-своему прекрасные. В этот сборник включены лучшие стихи, статьи и черновые записи поэта, позволяющие проследить весь путь его становления как литератора, понять, как менялись взгляды и темы его творчества.


Рекомендуем почитать
Лучшие стихи

Перед вами – сборник лирики, статей и черновых записей Роберта Рождественского (1932–1994), одного из плеяды «шестидесятников», поэтов «оттепели», переживших свою страну.


Мгновения. Мгновения. Мгновения…

Перед вами — сборник гражданской лирики, статей и черновых записей Роберта Рождественского (1932–1994), одного из плеяды «шестидесятников», поэтов «оттепели», переживших свою страну. Стихи расположены в хронологическом порядке, от ранних, наивных клятв пятидесятых («не изменю флагу цвета крови моей») до горьких последних стихов начала девяностых («ты меня в поход не зови, мы и так по пояс в крови»). Составители намеренно не вычеркивали излишне «коммунистические» стихи: на их фоне видно становление поэта, его взросление.


Это время

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы долгое эхо друг друга

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.